ПАДАЛКО А.Е.: ГОРЕТЬ, ЗАЖИГАЯ ДРУГИХ. ГЛАВА 17. НАПАДЕНИЕ НА ВОИНСКИЕ СКЛАДЫ

ПЕДАГОГИЧЕСКАЯ ПОВЕСТЬ

История со значками "гвардия" получила неожиданное продолжение.

Рядом со школой-интернатом находились воинские склады, охраняемые с вышек, установленных по углам  прямоугольной территории. В них было всё – от сухих пайков до гранат и пистолетов. Мальчишки, конечно, это знали, потому-то и приходили к колючке, заводя с солдатами разные беседы. Вместе курили, рассказывали  друг другу о своей жизни. Результатом этих встреч, как правило, бывал обмен "гвардии" на автоматные или винтовочные патроны.

Заводилой и здесь был Пятков. Где добывал он  сверхмодные значки, никто не знал. Никто также не знал, откуда у него две большущих связки ключей, которыми можно открыть практически любой замок.

– А что у вас в этих складах? – осторожно интересовался Пятков.

– Всё что хошь, – развязывали языки воины. – Вот в этом жратва,  а в тех двух – патроны, снаряды, бинокли…

В три  часа глухой ночи с улицы кто-то тревожно затарабанил по оконному стеклу моей квартиры:

– Алексей Егорович! Алексей Егорович!

На фоне  света из окон воспитательской, что через дорогу, как раз напротив моей квартиры, увидел взволнованную  дежурную няню.

– Алексей Егорович, что делать? Пришли два офицера, говорят – наша шпана их склады обворовала. Гранаты, патроны… Что делать? Хотела звонить в милицию, но офицеры попросили: пока не надо.

Через минуту я был  в воспитательской, где оба лейтенанта, один дополняя другого,  с тревогой поведали о происшедшем. Кто-то открыл два склада, из которых  исчезли не менее 80 пар лыж, бинокли и "цейсовские" оптические стёкла, которым "цены нет", а также цинковые ящики с автоматными патронами и гранатами:

– Все следы ведут в ваш интернат. Помогите. Поговорите со своими ребятами…

Шёл  четвертый час. Если это проделки наших, начинать надо с Пяткова. Накинув на себя с головой одеяло, тот мирно  похрапывал, возлегая  на простыни в штанах и ботинках.

Я тихонько, чтоб не потревожить спящих, разбудил его:

– Володя, пора вставать.

Он на секунду открыл глаза и повернулся на другой бок.

Я толкнул его:

– Пятков, подъём!

– А, Алексей Егорович… я спать хочу.

– Подъём, – стащил его с койки. – Пошли в воспитательскую.

От резкого света Пятков зажмурился. Я сразу приступил к допросу:

– Кто вместе с тобой лазил в воинские склады?

– В какие склады… никто.

– Но Сумароков уже сознался, он первым назвал тебя. Кто ещё?

Пятков молчал, как партизан. Пришлось влепить ему  пощёчину. Трусоватый мальчишка тут же назвал ещё троих. После подъёма названной тройки, я от них узнал, что было ещё  человек пятнадцать, помогавших выносить из складов награбленное. За несколько минут вся воровская группа, поёживаясь в одних трусах, выстроилась вдоль стен воспитательской.

– Кто вскрывал ящики с патронами и гранатами? Быстро! – командовал я. – Где спрятали их?! Быстро! Вам что, не хватало ещё смертей  в интернате!

Перепуганные мальчишки  один за другим стали рассказывать, у кого сколько гранат, патронов, где их спрятали. У некоторых  были тайники под кочками у ручья, у других – в туалетах, вентиляционных  окнах спален, в матрасах. А бинокли – в наружных туалетах и пустых железных бочках.

– Две минуты – одеться  и – за украденным! Через полчаса  чтоб всё было в воспитательской!

Но через полчаса  нашлась едва ли половина награбленного. Мальчишки, бросившиеся к ручью,  ничего не нашли в кочках из-за непроглядной темени. Другие – вынимали кто по 15, а кто и по 20 патронов,  кто – по одной-две гранаты без запалов, кто бинокли…

В общем, до  первых лучей весеннего солнца всё было найдено, кроме "цейсовских" стёкол и нескольких пар лыж.