ПАДАЛКО А.Е.: ГОРЕТЬ, ЗАЖИГАЯ ДРУГИХ. 25. ЕСТЬ СВЕРХЛЁГКИЙ!

В середине апреля в результате упорной  каждодневной работы кружковцы  получили первый кубический сантиметр  сверхлёгкого пенопласта. Костя разбил ещё горячую  пробирку и взял кусочек в руки. Каково же было  удивление всех экспериментаторов, когда он разжал пальцы.  Полупрозрачный комочек медленно поплыл вверх и остановился перед самым его носом. Ликованию не было предела.

– Алексей Егорович! Алексей Егорович! –  выскочил из художки Пятков.

Он с грохотом распахнул директорскую дверь, за которой проходило совещание, и осёкся:

– Алексей Егорович… пенопласт…

– Что "пенопласт"?

– Взлетел!

– Извините, товарищи! – вскочил я со стула. – Я быстренько. – Покажите, – попросил ребят, влетая в свой кабинет. – Покажите, что вы там натворили!

– Вот! – ткнули пальцами в плавающий в воздухе комочек.

– Записи ведёте?

– Вот! – Лёшка  схватил толстую тетрадь. – "Опыт номер тысяча  двести седьмой…"

– Стоп, стоп, стоп! – осадил я его. – Быстро повторите опыт ещё раз! При мне.

Сомнений не было. Пенопласт с отрицательным весом  получался с первого раза.

– Та-ак, орлы, орлята, орлятки, – я удовлетворённо потирал руки. – Будем делать кирпичи.

Все вылупили глаза:

– Какие кирпичи?

– Пенопластовые. Для нашего шалаша.

– Ур-ра-аааа!!! – загремело по школе.

– Пойдёмте, товарищи, – поднялась Вера Фоминична, прерывая совещание. – Что они там навыдумывали…

– Смотрите! Смотрите! – тыкал комочек под нос учителям Пятков. Вера Фоминична, улыбаясь, осторожно взяла пенопласт в руку, осмотрела, чуть сдавила, сказала удовлетворённо:

– Воздушный.

– Гелиево-водородный, – поправил Костя.

– Ну, "гелиево", – согласилась она, глядя на радостные лица детей.

Вот оно истинное творческое  наслаждение! Наслаждение своей трудной победой! Победой, в которую  мало кто верил. Кроме настырных экспериментаторов.

– Что вы сейчас будете делать? – спросила ребят.

– Шалаш! – выпалили разом.

– Какой шалаш?

– Из этого пенопласта.

– Зачем?

– Испытывать… на сколько поднимется в воздух, какой вес удержит.

– Не вздумайте полететь ещё. Разобьётесь.

– Нет! – засмеялись ребята. – Мы сначала  на верёвках его поднимем, как воздушного змея.

– Поняла, – и обратилась к коллегам. – Главное, товарищи,  конечно, не пенопласт. Главное то, что он их сплотил. Сделал горящими. И это у них на всю жизнь. – Она разжала пальцы, и комочек пенопласта медленно  упал на пол.

– Вы наверно сильно сдавили и выпустили газ, – сообразил Пятков. – Но не боись, мы ещё сделаем!..

К Первому Мая  ребята изготовили  установку для получения пенопластовых кирпичей, раз в десять  больше обычных глиняных. Выпустили первую партию, научились спекать поверхность кирпичей, чтобы воспрепятствовать выходу газов из пузырьков.

Лёшка сделал расчёт. По его мысли, чтобы поднять  в воздух сорокакилограммового человека, среднего семиклассника, например,  понадобится  пенопластовый куб со стороной три метра…

Сразу после праздничной демонстрации кружковцы собрались в мастерской и почти  безвыходно двое суток пекли свои кирпичи.

Я приготовил казеиновый клей, и сёстры Воронины  под руководством Витьки Боброва стали склеивать кирпичи подвое.  Сдвоенные кирпичи снова склеивали между собой. Получались параллелепипеды объёмом  в шестую часть кубометра. Такие "кирпичики" на столе уже с трудом удерживала рука. Приходилось на пенопласт укладывать балласт – настоящие кирпичи. Когда клеевая прослойка просыхала, балласт снимали – и параллелепипеды  с силой устремлялись к потолку.

Ко Дню Победы расстояние от пола до потолка в мастерской заметно сократилось, а в некоторых местах низ парящих  кирпичей был на уровне живота.

Вера Фоминична пригласила меня к себе в кабинет:

– Вы что ж это, дорогой Алексей Егорович, творите! Кто вам разрешил детей держать  в мастерской до полуночи!  На уроки приходят сонные. Ударник Береговой  написал годовую контрольную по математике на двойку. А Бобров храпел. Понимаете, в буквальном смысле храпел! На английском языке. Лера Демьяновна его разбудить не могла. Так что, вы уж там выбирайте время… для своих опытов.

– Каюсь, Вера Фоминична. Перегнул палку, – виновато оправдывался я. –  Наведу  порядок. Так что же  с Береговым? Будет двойка?

– Завтра посажу переписывать. Пяткову сказали про велосипед?

– Сказал. Он сам  вперёд меня узнал. Сейчас козырем перед ребятами ходит.

– Хвастунишка. Ну, ладно, ладно, идите. Да. Пошлите всё-таки его ко мне.

– Хорошо.

– Из области  пришёл диплом первой степени. Ему – за кисточки.

Я расцвёл:

– За кисточки?

– Представьте себе. Торжественно вручать будем. И ещё. Присматривайте за ним. Как бы опять не свихнулся. Ключевской снова бежал из колонии…