ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Автобиографический роман. Глава 56. Бабушка "Цацурка"

Автор – Шиманский Василий Иванович

Раньше основная пешеходная дорога из Суражевки в город проходила по насыпи разворотного треугольника мимо нашего дома в гору. В воскресные дни этой дорогой люди толпами шли на базар и возвращаясь обратно. Некоторые знакомые иногда заходили к нам испить водички, или просто передохнуть.

Чаще многих бывала у нас младшая сестра маминой мамы бабушка Устиния. Мы её называли бабушкой «Цацуркой» потому, что у неё была странная фамилия — Цацура.  Она жила в Суражевке в добротном большом доме. Мужа бабушки Устиньи звали Кириллом. Мама говорила, что до революции Цацура жили очень богато. Я часто с мамой бывал у них в гостях, но
иногда бегал и один. Дом у них был с верандой и парадным входом. Высокие ворота запирались на засов, называемый «завалом». При доме был большой двор, по периметру которого стояли сараи, амбар, баня и конюшня.

Дед Кирилл держал лошадей, на которых по веснам за плату пахал односельчанам огороды. До революции Цацура умело вёли своё хозяйство, всегда стремились к богатству и благополучию. Дедушка Кирилл во время коллективизации вступать в колхоз наотрез отказался, долгие годы, оставаясь единственным крестьянином – единоличником на всю округу.

Непосильные налоги разорили и уничтожили некогда крепкое крестьянское хозяйство. Дед Кирилл не любил Советскую власть, но людям никогда об этом не говорил. Я хорошо знал всех детей бабушки Устиньи — Варвару, Дмитрия, Ивана, Марию, Нину, Петра и Владимира. Все они были двоюродными сестрами и братьями моей мамы.

Старшая дочь бабушки Устиньи Варвара была замужем за Петром Гребенцовым – любителем выпить и погулять. Пётр сам крутил на стороне, но был очень ревнив и за ревности дома мог натворить немало дел.

Однажды Пётр заехал в Черниговку и загулял. Мой дедушка, Степан Иванович, зная о ревнивом характере Петра, разыграл его: «Пётр, пока ты тут будешь бузить, к твоей молодке повадится «кот», после которого ты всю жизнь будешь нянчить чужих котят».

Гребенцов моча выслушал Степана Ивановича, запряг лошадей и, не смотря на ночь и уговоры, уехал в Суражевку к жене.

Жили Гребенцовы недалеко от дома бабуши Устиньи. Из детей тёти Варвары я помню только Николая, к которому иногда приходил играть. Николай был старше меня, но ненамного. С младшим сыном бабушки Устиньи Володей я был дружен. Он был немного старше меня, поэтому был моей защитой от суражевских драчунов и хулиганов.

У Цацура был большой сад и огород, в саду росла черёмуха, малина, яблони – дички и боярка. Больше всего мне нравилась боярка. Семья Цацура жила своей обособленной жизнью. Чужая жизнь, это окна, задёрнутые шторами — сколько не старайся, из-за штор ничего не увидишь!