ГОЛУБЕВ В.П.: Освобождение села Александровское (ныне г.Белогорск)

После того, как японский эшелон после непродолжительного боя с защитниками станции Бочкарёво, вошёл на станцию, последние красногвардейцы, отступая  со станции, утопили свой пулемёт, оставшийся без патронов, в озере Моховом в Сосновке и разошлись по домам. Японцы расположились в бараках переселенческого участка напротив станции.

В с. Александровское вскоре вернулись члены волостного земского правления, и с 20 сентября 1918 года снова стала действовать земская власть.

Члены же Томского Совдепа К.К.Высоцкий, Морозов и Бабицкий ушли в тайгу, оставив после себя скрытое подполье во главе с Кириллом Кравченко и Константином Мальцевым. Это был большой риск, так как их знали в лицо не только друзья, но и враги, которые  могли их узнать в любое время.

Подпольщики добывали сведения о передвижении войск японцев и белогвардейцев, стараясь вовремя предупредить партизан о готовящихся против них карательных экспедициях. Свои люди у них были всюду. В полиции работал свой человек, который аккуратно уведомлял подпольщиков о планах интервентов. Опасную работу связного выполняла жена Высоцкого Федора Моисеевна. Большую помощь партизанам оказывали члены подполья фельдшеры станционного медпункта.

Время от времени в Бочкарёво, как и в другие сёла, наезжал из Благовещенска «агент» американской фирмы «Мак Кормик», в котором рабочие станции  узнавали неутомимого борца за правое дело Ф.Н.Мухина. Он вёл усиленную работу по подготовке общенародного восстания против  интервентов и их прихвостней.

Подпольщики имели постоянную связь с партизанскими отрядами Я.Прохорова, братьевАнищуков, В.Бородавкина, Никитина, Бутрина («Старика»). Они добывали для них через работника кооперативного магазина Никифора Столбова продовольствие, снаряжение. В мастерских  депо рабочие устроили тайное изготовление патронов и гранат, производили ремонт оружия, женщины собирали медикаменты: бинты, вату, йод и другие перевязочные материалы.

Белогвардейская милиция и японская контрразведка постоянно вели поиск подпольщиков и всех, кто имел связь с партизанами. По доносам провокаторов они схватили и замучили жену партизана Я.Прохорова — Феодору Михайловну Прохорову. Немыслимым пыткам были подвергнуты схваченные подпольщики Кирилл Кравченко и  Константин Мальцев, руководители подполья.

Таким кровавым террором  японцы хотели запугать народ, лишить его даже помыслов о свободе и независимости. Но в ответ на эти кровавые злодеяния жители Бочкарёво и Александровского поднимались на борьбу.

Осенью 1919 года партизанские отряды окружили Бочкарёво и Александровское партизанской блокадой, не позволяя выходить из кольца японцам и белогвардейцам. Вот отрывок из дневника А.И.Сенькина – бывшего партизана из отряда «Старика»: «18 июня 1919 года. Десять всадников отряда устроили засаду карательному отряду, состоявшему из 32-х кавалеристов и одной подводы с пулемётом и боеприпасами. В завязавшемся бою убито 29 японцев. Взяты трофеи: 29 карабинов, три ящика патронов, один пулемёт, 29 сёдел. Лошади побиты. Потери с нашей стороны: двое ранено, один убит».

На всех направлениях железных дорог были сожжены мосты и стояли партизанские отряды, не давая пройти к станции Бочкарево ни одному вражескому отряду.

Штаб партизанского отряда «Пролетарий» потребовал от начальника японского гарнизона майора Усижима не вмешиваться, когда партизаны войдут в село мирным путём.

Вместе с партизанским отрядом «Пролетарий» (командир В.Бородавкин)  подпольщики участвовали в январе 1920 г в занятии этой территории партизанами.

25 января 1920 года подпольщики станции Бочкарёво во главе с Горбуновым, Селютиным, Ляхомским, Поповым, Бурдуковским, Черепановым и Кузнецовым организовали демонстрацию жителей села Александровского с требованием эвакуации японского гарнизона.

Зажатые со всех сторон партизанами, японцы согласились на переговоры со штабом отряда «Пролетарий». На встречу с японцами была послана делегация в составе 12 человек: Бородавкина, Куща, Прутовых, Руднева, Ильина, Осипова, Ивановского и Пальваля. Члены делегации были увешаны оружием и на вычищенных лошадях выехали из деревни Никольское. Возле железнодорожного переезда в Сосновке они были встречены представителями японского командования. Партизанские делегаты с песней «Трансвааль, Трансвааль, страна моя! Ты вся горишь в огне!» подъехали к японскому штабу, располагавшемуся в доме богача Губина (сейчас там находится здание пенсионного фонда). Японцы пригласили членов делегации в дом.

На переговорах обсуждались вопросы:

1.Позволить партизанам мирно занять ст. Бочкарёво и село Александровское и вместе с японцами охранять порядок в поселениях до начала эвакуации японского гарнизона.

2.Согласовать время входа партизан в гарнизон.

3. Утверждение пунктов размещения партизанских сил и количество совместных военных постов.

Из переговоров стало ясно, что японское командование охотно идёт на соглашение о занятии станции и села партизанами мирным путём.

Партизаны начали готовиться:  почистились, помылись в банях, повязали на груди красные банты. Жители притомских деревень провожали партизан с иконами в руках. Раздавались крики «ура», летели вверх шапки. Командиры отряда ехали впереди с Красным знаменем. Все жители деревень вышли навстречу партизанам, одаривая их хлебом и солью. Возле железнодорожного моста произошёл небольшой митинг. Наконец, 340 партизан, окружённых толпами народа, по льду реки перешли на другой, левый, берег, где их встретили безоружные японские солдаты и офицеры.

По улице, заполненной народом, партизаны и японские офицеры проехали на Базарную площадь, где должен  был состояться митинг. «Только въехали на площадь, сразу раздался звон церковного колокола, даже у нас лошади испугались, прянули назад, — вспоминал В.Бородавкин. – Вижу – из церкви выходит народ с иконами и хоругвями во главе с попом, дьяконом и церковным хором и останавливается у накрытого стола. Поп начинает служить молебен, а народ заполнил всю площадь, сняв головные уборы, усиленно крестясь. Надо было видеть эту сцену, когда народ хором рыдает, падает на колени и благодарит Бога и партизан за своё освобождение».

После окончания митинга партизаны разъехались в отведённые им дома, а штаб отряда разместился в домах Юрченко Н. и Романова И. напротив церкви.

На следующий день  началась расстановка партизан по всем важным пунктам  обороны станции и села. Военным комендантом станции Бочкарёво был назначен большевик, рабочий из Благовещенска Фёдор Головань. После же его отъезда в Благовещенск комендантом станции был поставлен эсер–максималист Галыгин Ефим, который сразу же повёл себя в отношениях с японцами очень агрессивно. Он угрожал японцам, что  задержит отправку японских эшелонов до тех пор,  пока генерал Ямада не даст распоряжение о возвращении порожнего состава и паровоза уже ранее ушедшего состава. Этим самым он нарушал соглашение с японским командованием о быстрейшем вывозе японских войск из Бочкарёво.

Штаб партизанского отряда поправил сверхреволюционного максималиста,  и японские эшелоны снова беспрепятственно стали уходить со станции.

4 марта 1920 года в 14.00 после небольшого прощального завтрака, устроенного японским комендантом Усижима, японцы попросили членов штаба партизанского отряда сфотографироваться на память. В Белогорском  краеведческом музее хранится эта фотография.

Но нет в нём фотографии молодого партизана Третьякова, который привязал к последнему вагону консервную банку и метлу. Это для того, чтобы нежеланным гостям никогда больше не приходить с войной на нашу землю.

День 4 марта стал днем освобождения города Белогорск от японских империалистов.

Источник