ОНИЩЕНКО С.Ю.: Записки незнакомца. Рассказ 2. Игрок. Часть 2. Глеб

Я смотрел на водопад в парке «Шато-Монмаренси». Это вблизи канадского города Квебек. Говорят, он выше Ниагарского. Когда-то данный факт меня никак не интересовал. Я просто не знал о существовании такого великолепия, где под бесконечную мелодию падающей воды теряешь ход времени. Теряешь время, но находишь себя, Глеба Берёзкина, который однажды подобно этому водопаду резко изменил течение своей жизни.

Завтра наконец-то из России прилетает моя семья. В гости или навсегда будет зависеть от того, смогут ли они простить меня за долгую разлуку. Уходя по-английски, я действовал по плану, который обдумывал долго и тщательно. Но ни в одном из пунктов этого плана не учел непобедимую и беспрерывную тоску по своим родным, с которой мне пришлось столкнуться.

 

Когда же я получил ответ на свою открытку с указанием номера и даты рейса из Москвы, чёртова тоска сменилась неконтролируемым волнением, словно я впервые и вновь влюбился. И это чувство с каждым днем всё больше поглощало меня, делало мягким и сентиментальным. Радовала мысль, что я добился намеченной цели, но то, что творилось внутри – изматывало. Необходимо было отвлечься.

 

Устроить уборку в недавно купленном доме? Но горничная прекрасно справлялась со своими обязанностями без моей помощи. Заказать проститутку? Но это было бы предательством по отношению к жене (раньше я так не думал). Съездить на биржу? Но рассеянность в мыслях привела бы к убыткам, что точно не вернёт покой. Посетить фитнесс-клуб? Это – хорошая идея, но вид девиц с обтянутыми в трико упругими ягодицами, которые постоянно там трутся, тоже слабое успокоительное.

 

И вот я в парке «de la Chute-Montmorency». Нашёл укромный уголок поближе к водам Сен-Лорана и подальше от надоедливых туристов (сам был таким). Укрылся в тени задумавших золотиться деревьев и любуюсь, как переливается цветами радуги водяная пыль. Умиротворяюще. Начали размываться контуры между явью и сном, я становлюсь частью окружающего мира, словно распадаясь на молекулы. И вдруг ярко, детально и сразу вывалились из памяти последние четыре года моей жизни.

 

 

Я у родственников на даче. У них гости из Хабаровского края. Старая знакомая и её сын – тридцатилетний парень с восточными чертами лица, живой мимикой, выраженным красноречием и ноутбуком, подключенным к Интернету.

 

- Андрей. – Представился он вместе с крепким рукопожатием.

- Глеб. – Ответил я, кивнул на ноутбук. – Что делаешь?

 

Спросил для продолжения разговора, а не из любопытства, так как не люблю совать нос в чужие дела. Но раз парень сидит за общим столом в он-лайне и ничего не скрывает, почему бы не поинтересоваться.

 

- Зарабатываю деньги. – Прозвучало просто, лаконично, без пафоса.

 

Заинтриговал. Вопрос о способах добычи денег всегда считал сугубо личным, не терпящим постороннего вмешательства, поэтому такая открытость сразу настораживала. Обман? Хвастовство? Ребячество? Или Андрей о деньгах думает иначе, чем я.

 

- Если не секрет, то как?

 

За столом начинался обычный гомон после выпитой водки, на нас с Андреем не обращали внимания.

 

- Спортивными ставками.

 

Где-то в уголке своей полуавантюрной личности, питающей слабость к спорту и всему, что с ним связано, осознал, почувствовал, понял, что встреча с Андреем не случайна.

 

- О букмекерах что-нибудь слышал?

- Не много. – По простоте душевной я считал их явлением сугубо американским, которое появилось во времена «сухого закона» и вместе с ним закончившееся. Как же порой далеки мы от истины.

- Это очень мощная индустрия в мире. У нас в России тоже набирает обороты. Есть несколько контор, пользующихся доверием.

 

У Андрея зазвонил мобильник.

 

- Минутку подожди. – Попросил меня и начал общаться со звонившим о росте и падении каких-то линий, значении «кэфов», глядя на экран своего электронного друга. В тот момент он был похож на биржевого маклера.

 

Сейчас я прекрасно понимаю, какой хитростью занимались ребята. Одновременно отслеживая каждый в своей конторе коэффициенты ставок на спортивные события, в правилах которых не предусмотрена ничья (например, теннис или волейбол), они искали так называемые «вилки». Это момент, когда у разных букмекеров на исход одного и того же матча выставлены различные коэффициенты. Не вдаваясь в подробности, скажу, что обладая математическим складом ума и хорошей реакцией, поставив на победу любого из участников, всё равно получишь прибыль. Процент её не велик, но оперирую большими деньгами, можно неплохо заработать. Почти стопроцентный успех.

 

Телефонный разговор продолжался около минуты, в итоге которого Андрей быстро набрал на клавиатуре размер и вид ставки, спросил: «Делаем?» и нажал на «Ввод». С довольным видом он посмотрел на меня.

 

- Вот так и работаем. С удовольствием и полной самоотдачей.

 

Конечно, не мешки таскать. Лёгкая зависть и раздражение посетили меня. Не знаю, кто как, но я не особо радуюсь успехам других. Эгоизм, наверное.

 

- Если не секрет, сколько получается заработать, допустим, в месяц?

- Около десяти-пятнадцати тысяч.

- Неплохо, - я был искренен. – Но приходиться всегда быть на связи, тратя уйму свободного времени? Не так ли?

- По-разному. Учти, что помимо денег я получаю удовольствие от игры.

- И от проигрышей тоже? – Без ложки дёгтя я не могу.

- Без них никак. Есть много способов уменьшить потери, так как выигрывать постоянно невозможно. Впрочем, как и проигрывать. А ещё говорят, не хочешь проигрывать – не играй.

- Ну да, волков бояться – в лес не ходить.

 

Нас прервали, заставили поддержать очередной тост. Пить не хотелось, тянуло домой, найти сайт букмекерской конторы «Марафон» (название было написано в левом верхнем углу на экране ноутбука Андрея) и окунуться в мир ставок.

 

 

Китайский мудрец Конфуций написал, что дальний путь начинается с первого шага, а восходящий в гору поднимается с подножия. Начинал я путь в гору или наоборот, но поздно вечером я зарегистрировался в «Марафоне»…

 

 

Новичкам везёт, но не долго. Эйфория от первых выигрышей ещё держалась, а отрицательный баланс игры уже начался. Появилось желание отыграться, вернуть свои кровные, заработанные по крохам денежки. Слава Богу, хватало ума не вводить в игру все свои накопления: благополучие семьи не утратило ещё своё первостепенное значение. Если бы проигрыши шли сплошной чередой, бросил бы играть и вернулся к обычному образу жизни. Но нет же. Случалось выигрывать, не мало. Это заводило, создавало ощущение пойманной за хвост удачи. Я светился от радости и изливал её на всех окружающих. И играл дальше. Незаметно происходила переоценка интересов. Игра заманивала; работа, отношения с родными, секс, еда, словно медь, покрывались патиной, отодвигались на второй план. Главную роль в моей жизни стал исполнять азарт.

 

- Глеб, тебе нравится моё новое платье? – как-то спросила жена.

- Да, очень.

- А почему ничего не говоришь о нём?

- Не успел.

- Не успел заметить или сказать?

- Конечно, сказать. Ты так торопишься. – Платье, как платье, зачем приставать по мелочам, когда я занят и наблюдаю, как прогорает моя ставка.  – Отличная обновка, когда купила?

- Пять лет назад.

- И до сих пор не одевала? – я подумал, что она шутит.

- Глеб, ты разве не помнишь, как помогал его выбирать? – Серьёзно и грустно Лена смотрела на меня. – Как я в нём танцевала с тобой на свадьбе моей племянницы?

 

Забыл, бывает. Неужели я должен помнить все её наряды. Пусть их у Лены и не много.

 

- Не переживай, помню. – Соврал, чтобы не доводить до слёз. – А зачем ты его одела? С намёком? Или у нас намечается ретро вечеринка?

 

Лена улыбнулась, но не весело.

 

- Проверить тебя. Последнее время ты совсем не замечаешь меня и детей, стал раздражительным и нервным. Что происходит, Глеб?

- Ничего. Ищу новые способы заработка.

- Ну и как успехи?

- Не стабильно. – И я начал рассказывать Лене о новом увлечении беттингом. По глазам было видно, что она не очень понимает и совсем не одобряет моё занятие. Но, как любящая и умная жена, молчит и понимающе кивает головой.

- Что нового на работе? – выслушав меня до конца, спросила Лена.

- Ничего. Больные выздоравливают, здоровые заболевают. Рутина. Обещают квартальную премию. Бездельники начали проявлять активность.

- А ты? – опять непонятно: Лена шутит или нет.

- В числе первых…

 

 

В каждом деле нужна теория. Опыт опытом, но даже по забиванию гвоздя есть много инструкций и полезных советов. А тем более в спортивных ставках. Ведь беттинг – игра, где, как в любой игре, свои правила. Странно, что об этом я задумался не сразу, а лишь после проигрышей. Но лучше поздно, чем никогда. Я начал штудировать интернет и доступную литературу, как правильно играть. С какими только способами, тактиками и стратегиями я не познакомился. Флэты, догоны, критерии Келли, датская система, система ДʼАламбера, букмекерские вилки и прочее, прочее, прочее. Сколько людей, столько и мнений. Слава Богу, что не всё узнанное стал испытывать на себе. Попробовал то, сё и понял, что должна быть своя голова на плечах. Все методики, безусловно, придумывались и составлялись людьми грамотными и умными, но под себя. Нужно искать что-то другое. Тем более не покидала мысль, что если бы я нашел способ стабильного заработка на ставках, то о своей находке не распространялся, может, похвастался, и только. Не вижу причин, чтобы другие в отличие от меня, были альтруистами.

 

В ходе ежедневных размышлений и постоянной игры стала вырисовываться тонкая нить в череде ставок. Победы и проигрыши, переплетаясь с повседневной суетой и внутренним миром, создавали своеобразный самобытный узор, но некоторые элементы в нем повторялись. Были дни, в которые играть категорически не стоило. В такие дни вместо того, чтобы вовремя остановиться, спускал всё под ноль. Было обидно. Тем более, что предчувствовал их начало по великолепному настроению с утра. Бывало и наоборот, фартило, как по заказу. Но, в основном, игра шла с переменным успехом.

 

Однажды, находясь в дороге за рулём собственного автомобиля, анализировал предстоящий финальный волейбольный матч. Всё говорило за то, что игра будет проходить с переменным успехом и получится затяжной. На пике уверенности в своих домыслах, меня обогнал джип с регистрационным номером Н300ВЛ.

 

Что заставило меня посмотреть на его номера более пристально и внимательно?  Не знаю. Но цифры три и ноль застряли в мыслях, пульсируя навязчивостью. Возможно, это было обида на обгон? Нет, я не страдаю тщеславием на трассе, мало ли кто куда опаздывает. Судя по машине и номеру, человек – деловой, не чета мне, проводящему время в пути рассматриванием пейзажей и размышлениями о ещё не состоявшейся игре. Вот, игра.

 

Будете смеяться, но я просто так, основываясь на каком-то мимолетном автомобильном номере, решил, что не будет никакой борьбы в финале, одна из команд выиграет со счетом 3:0. С учетом такого анализа и сделал ставку. Ва-банком, конечно, не пошёл, но поставил хорошую сумму. И выиграл.

 

Я задумался. К чему логика? К чему многотысячелетний путь развития разума? К чему всенауки придуманные человеком? Посмотри на животных, они счастливы каждым днем, они не сомневаются никогда, они знают смысл своего существования. Откуда? Голос Вселенной, её вибрации. Они слышат и следуют его зову без сомнений и размышлений, и, наверно, счастливы. Скорее всего, у наших четвероногих и других сожителей по планете совсем другие представления о счастье. Они живут настоящим, беспрекословно следуя по своему пути и принимая будущее, как неизбежность. Голос Вселенной не смолкал и для людей, но мы перестали его слышать, из-за шума собственных мыслей. Прорывает иногда и такие моменты мы называем интуицией. Вот её, родную, и нужно развивать для удачной и прибыльной игры.

 

Я записался на курсы медитации. Начал налаживать связь с подсознанием, но быт отвлекал. Да и глядя на жизнь инструкторов, их повседневную суету, не верилось, что эти ребята что-то могут, кроме как пудрить мозги и считать деньги. Учиться нужно в Тибете или, для начала, в каком-нибудь буддийском монастыре. Как же тогда семья и работа? Как говорила Скарлетт ОʼХара, героиня романа «Унесенные ветром», подумаю об этом завтра.

 

Среди ночи вызвали на ДТП. Из-за патологического (так думалось) увлечения спортивными ставками я подрабатывал врачом на скорой помощи. Две машины не смогли разъехаться на четырехполосной дороге. Пострадавших было пятеро. Одной женщине помощь уже не требовалась. Ещё трое стонали от переломов и ушибов, но были в сознании и могли самостоятельно передвигаться. В стороне от места аварии, около придорожного кустарника лежал мужчина. В момент столкновения он, скорее всего, вылетел через лобовое стекло. Состояние было критическим, он истекал кровью и дышал через раз. К нему-то я направился в первую очередь. Сердце колотилось от адреналина, но внешне я был спокоен и старался действовать без суеты. За время работы врачом выработалась такая привычка. Окружающие должны быть уверены в моих действиях. При беглом осмотре я определил, что у мужика артериальное кровотечение и ушиб мозга. Помощь надо было оказывать незамедлительно. Чем я и занялся. Разрывая дорогую рубашку, из нагрудного кармана выпал паспорт, который я машинально убрал к себе, пригодиться потом при оформлении документации. Мои помощники действовали четко, быстро, без вопросов и комментариев. Через несколько минут пострадавшего мы загружали на каталке в санитарный автомобиль.

 

- Давай подождем реанимационную машину, Глеб. – Предложил мой фельдшер.

- Некогда, вызывай их навстречу. Сам оставайся здесь – поможешь другим пострадавшим. Мы поехали, не скучай. – В такие моменты, когда я оказывался волею судьбы на пути чьей-то смерти, моя работа доводила меня до экстаза.

 

Доехали до больницы без ухудшения состояния, и без улучшения. В приемном отделении нас уже ждали. Передача пострадавшего прошла оперативно и у нас появилась возможность вернуться на станцию скорой помощи, попытаться отдохнуть.

 

На станции я занялся заполнением документации по вызовам. Составляя отчет по последнему, я вспомнил о паспорте, который второпях засунул в один из многочисленных карманов униформы. Пора посмотреть, кого я спасал. Каково же было моё удивление при виде абсолютно чистого бланка паспорта. С трудом сдержав возглас удивления, я быстро убрал его обратно в карман. На уровне подсознания понял, что о находке не надо распространяться. Позже пришло осмысление. Во-первых, хозяин документа сейчас не в самой лучшей форме и состояние его не улучшиться от обнародования моей находки. Во-вторых, есть возможность оставить такую ценность себе, пригодится.

 

Мысль, однажды придя в голову, будет появляться там снова и снова. И если ты её не выгоняешь, она начинает вести себя как хозяйка. Изучение медитации и познание мира в каком-нибудь монастыре становилось для меня все более привлекательной перспективой на ближайшее время. Это было не наваждение, это становилось целью. Я не испытывал сомнений, что не смогу постигнуть столь тонкие материи; была уверенность, что если уйду, то всё получиться. Как объяснить семье свой поступок – вот, вопрос, не дававший покоя ни днём, ни ночью. Если бы не они, давно бы всё бросил: не приносящую удовольствия работу; монотонный шум и гам родного города; дом, в котором изучены все трещинки стен и потолка. Но любое желание бродяжничать пропадало, стоило только подумать, что семья останется без моей скромной поддержки.

 

Появилась необходимость что-то менять: либо мечту, либо отношение к ней. От бездействия я начал испытывать слабость к алкоголю. Тяга к игре от выпиваемого усиливалась, а к семье – уменьшалась. Мы с Леной ссорились всё чаще, поводом служила любая мелочь. Однажды скандал разгорелся на ровном месте, в процессе мы выяснили, что я – безвольная скотина и слизняк, а она – бездарная хозяйка и бестолковая мать.

 

- Чтоб ты сдох, придурок, - в порыве злости крикнула жена. Села и заплакала. – Раньше ты таким не был.

- Каким? – под парами спиртного хотелось разобраться в наших отношениях до конца. (Нужно было ещё спросить: «Ты меня не уважаешь?»).

 

Лена молчала. Предложение сдохнуть заинтриговало и заставило задуматься. Почему бы и нет? Конечно, не навсегда, а на время. Проверить чувства, отдохнуть друг от друга, и, кстати, пожить в буддийском монастыре. Нормальные люди в таких ситуациях, когда надоедает совместная жизнь, уезжают в санаторий, на курорт, к родственникам или, хотя бы, на рыбалку. Увы, я всегда был чудаком и идеалистом. Если поступило предложение умереть, значит так и сделаю. Осталась ерунда: продумать детали переселения на тот свет и исполнить. С разбитым сердцем и протрезвевшей головой я лёг спать.

 

Мы все видим сны: плохие и хорошие, вещие и не очень, от которых сладко стонем или, наоборот, просыпаемся в ужасе и холодном поту, одни забываются при пробуждении, другие остаются в памяти на всю жизнь. Мне снился морской закат. Солнце лениво и вальяжно растекается по горизонту, играя всеми оттенками красного. Я на белоснежной яхте умело поднимаю парус и что-то объясняю Лене, стоящей за штурвалом. Через иллюминаторы видно как бесятся в рубке дети. Яхта раскачается на волне, поскрипывая рангоутом. Мы выходим в открытое море. Соленый ветер ласкает лицо. Соль отчетливо чувствуется на щеках и губах. Я просыпаюсь. Провожу языком по нижней губе. Солёная. Странно. Откуда? Начинаю ощущать подсохшую дорожку от глаза ко рту. Слёзы. Я не плакал с пятого класса, когда был побит старшеклассниками из-за дурного слова в их адрес. Тогда я плакал не от боли, а от обиды, что никто из друзей не помог мне. Нынешние слёзы непонятны. Разбираться в их причине не хочется, да и некогда, пора вставать, приводить себя в порядок, выгонять хмель из организма. Почему-то в голове крутятся мысли о смерти. Вспоминается вчерашняя ссора с женой и многое становится понятным, кроме одного. За что мне самый близкий и родной человек желает смерти?

 

Умываясь, вспомнил о чистом бланке паспорта. Интересная идея умереть Глебом Березкиным, и родиться каким-нибудь Ёлкиным или Ивановым. Нужно заняться поисками человека, сведущего в оформлении поддельных документов. Зная мои мысли, мама бы сказала: «Сынок, ты становишься на скользкую дорожку». Но уже бесполезно меня отговаривать, решения приняты.

 

 Итак, во-первых, сделать фальшивый паспорт с иногородней пропиской. Затем из появившейся личности создать бюрократически полноценного гражданина своей страны, зарегистрироваться в налоговом и пенсионном органах. Во-вторых, придумать и исполнить собственную гибель с учётом того, что тело должно исчезнуть – новоиспеченной личности оно будет необходимо. В-третьих, и это главное, совершить паломничество в буддийский монастырь, научиться слышать грядущее и стать Игроком.

 

И, наконец, воскреснуть и провести остатки своих дней с семьёй, наслаждаясь жизнью в достатке, путешествиях и приключениях, а не сводить концы с концами в Богом забытой дыре. Красиво придумано. Если еще недавно кто-нибудь рассказал мне подобный жизненный план, я посоветовал бы обратиться к психиатру. Бросить семью – возможно, в миру это не ново. Устроить фиктивную смерть – бывало и такое, Гитлера до сих пор ищут. А вот познать Мир и заглянуть в будущее, не каждому дано. И строить свою мечту на такой призрачной и зыбкой идее, ломать сложившийся уклад жизни, поставить всё на «зеро», наивысшая глупость и безрассудство. Так должен думать человек разумный. Я же – человек обиженный и увлеченный думал, что подобные мысли проявление душевной слабости. Прочь сомнения, у меня всё получится.

 

Когда у человека появляется цель, жизнь приобретает смысл. Я весь ушел в осуществление своих замыслов и это мне чертовски нравится. В результате долгих поисков и денежных затрат в соседнем городе объявился некий Дмитриев Глеб Семенович с моим лицом и датой рождения в паспорте. В остальном это был совершенно другой человек: закоренелый холостяк, проживающий в захолустном районе среди спившихся и асоциальных типов. Что странно, но этот неухоженный гражданин алкоголь не переносил на дух. Как, впрочем, и настоящий Глеб Берёзкин, резко поменявший своё отношение к горячительным напиткам.

 

Лена сияет от перемен, происходящих со мной. Наконец-то появился трезвый папа, проводящий всё своё свободное время с семьёй, а не в пункте приёма ставок. Она совершенно не догадывается об истинных мотивах моего преображения. Прекрасно. Пусть считает, что я задумался над своим поведением после последней ссоры и сделал правильные выводы с её точки зрения. Мне же время перед разлукой хотелось максимально заполнить своими родными. Я боялся оставаться один на один с собой, боялся, что откажусь от намеченного. Дети были самым огромным контрдоводом моим планам. В отсутствии папы они не должны знать материальной нужды – решил я, и начал усиленно копить деньги, в том числе играя на ставках. И знаете, когда я заиграл не для удовольствия, а для нужды, стало получаться.

 

Идея, как исчезнуть появилась в один из воскресных дней, когда я гулял по городу с детьми и на глаза попался магазин с рыболовецкими снастями. Утонул на рыбалке. Ни дать, ни взять. Ищите потом тело где хотите.

 

В хирургическом отделении медбратом работает Олег Турилкин, общительный парень средних лет, заядлый рыболов, свободное время, в основном, проводит на водохранилище в ста километрах от нашего города. Как-то на одном из праздников мы оказались рядом за столом, чёрт дернул меня спросить его о рыбалке. В мои уши было закачено столько информации, что к концу вечера я стал ощущать себя профессиональным рыбаком, а во рту даже появился привкус ухи. Тогда он настойчиво звал с собой порыбачить. Я пообещал, лишь бы отвязаться от него. Что ж, пришла пора выполнить обещание.

 

Увлечение рыбалкой, вдруг развившееся во мне, понравилось всей семье. Я стал менее раздражительным и придирчивым, появились новые темы для семейных бесед, появилась в семье рыба, продукт во всех отношениях полезный для организма. Сначала я ездил с Олегом, на рыбалке он оказался менее болтлив и это нравилось. Общепринятое правило: «наливай, да пей» с ним не работало. Поднабравшись азов, я стал брать с собой детей, иногда Лену, иногда уезжал один. Дни, проведенные на природе, наполняли меня ощущением простого счастья, как воздушный шарик с гелием я готов был к полёту в любой момент. Окружающий мир радовал таким, каков есть и ничего не хотелось менять.

 

Как-то раз, зайдя в магазин «Рыболов» поинтересоваться новым товаром, я наткнулся на старого одноклассника Сергея Тополя, с которым мы сильно дружили в десятом классе. Над нами смеялась вся школа, мол, встретились два дерева, корни пустили и растут вместе.

 

- Привет, Берёза! – Сергей улыбался во все свои тридцать два зуба.

- Привет, Тополина! – я тоже был рад встрече. – Сколько лет, сколько зим! Ты где пропадал все эти годы?

- Это ты, дружище, где-то потерялся. Я город покидал только на время службы. Всегда здесь. После армии нашёл компаньонов, открыли своё дело, торговали сначала всякой ерундой, сейчас делаем мебель. Как сам, чем занимаешься?

- Всем помаленьку. Семью завел, детей воспитываю. Стал рыбаком, по выходным катаюсь на водохранилище поблеснить. – Не знаю, из каких соображений, но не хотелось рассказывать ничего о своей работе. Может быть перед цветущим и самодовольным бизнесменом мне стало грустно за свою посредственность.

- Рыбалка – это великолепно. – Не переставал смеяться Сергей. – Извини, сейчас спешу. Вот мои координаты. – Он протянул визитку. – Позвони мне обязательно. Скатаемся на этих выходных вместе. Там и за жизнь поговорим. Бывай.

 

Он крепко пожал мою руку, сгреб с прилавка купленные блесны и выскочил на улицу. Я в расстеренности остался стоять среди витрин, позабыв, что хотел. Живя мечтой, начинаешь считать любые встречи неслучайными.

 

Мысль материальна (пусть кто-нибудь попробует поспорить со мной об этом сейчас), чем сильнее стремишься к задуманному, тем больше шансов воплотить его в жизнь. Понять невозможно, надо просто верить. И предложение старого друга вместе порыбачить принимается безоговорочно. Так надо. Я покрутил визитку, золотыми буквами на черной бархатной бумаге написано: Тополь Сергей Викторович, фирма «У папы Карло», директор, номера телефонов и электронный адрес. Красиво жить не запретишь.

 

В пятницу я, Сергей и его друзья Вадим и Игорь шумной компанией выехали на рыбалку. Утренний туман предвещал прекрасную погоду. Мир замер в преддверии наступающего дня. Мы на двух машинах ехали по пустой трассе, изредка обгоняя таких же любителей, а может и профессионалов рыбной ловли. На воде нас ждал замечательный катер с рубкой, каютой и капитаном. Это была собственность фирмы, кроме капитана. На борту большими буквами красовалась надпись: «КАРЛО».

 

Кто-то из ребят был большим поклонником Буратино. Скорее всего, Игорь, если учитывать любопытство. По количеству заданных вопросов можно было подумать, что мой одноклассник - он, а не Сергей.

 

Катер оказался очень шустрым на ходу и через несколько часов мы сошли на заповедный берег. Хвойный лес подступил вплотную к воде, сквозь стволы деревьев проглядывалась крыша зимовья.

 

- Хорошо устроились, - не сдержался я.

- А то! -  идя впереди меня по тропинке, ведущей в гору, ответил Сергей. – В прошлом году весь июнь провели здесь, занимаясь строительством.  Место классное, здесь недалеко ключ бьёт, так что за чистую воду беспокоиться не стоит.

- Зачем катер отпустили? – возмущался Игорь.

- Чтобы ночью кое-кого не потянуло по бабам. – Наконец-то заговорил Вадим. – Ремонт катера с общего кошелька обходится.

 

Игорь замолчал. Прошлое, видать, не в его пользу. Мы расположились на поляне перед зимовьём. Место поражало своей первозданной красотой.

 

Потрескивали в костре свежеподкинутые еловые ветки. Искры, светлячками взлетая вверх, таяли в темноте. Среди верхушек деревьев неторопливо блудил ветерок, обрывая первые листочки. Лениво, в разнобой, стрекотали по траве кузнечики. В чайнике, подвешенном над костром, зашумела вода. Мы сидели у костра и оживленно разговаривали. Желудки были набиты щучьей ухой и водкой, в еде и алкоголе нужды не было, в отличие от женского внимания. Но так как до ближайшего поселения без катера не добраться, нам оставалось одно: точить лясы. Или спать. Спать не хотелось. Луна смотрела на всё сверху и тихо улыбалась, отражаясь в водной глади озера. Поговорив об улове, о снастях, о делах насущных, и о женщинах, мы решили, что везде необходима удачи, без неё никак.

 

Мне пришла мысль рассказать о своих планах от лица несуществующего друга. Захотелось увидеть реакцию умных людей на свои замыслы. Занимаясь реализацией мечты я незаметно изменял свою жизнь, по мнению близких, в лучшую сторону. Происходящее мне тоже нравилось. И если честно, бросать семью и нажитое не хотелось всё сильней и сильней. Я был готов отказаться от намеченного, ежеминутно внутри происходила борьба аргументов за и против.

 

Решение доверить свою судьбу случаю пришло неожиданно. Если кто-нибудь из присутствующих у костра поддержит моего выдуманного героя, я пойду дальше… До конца…

 

Неоднократно в течение моего рассказа у ребят мимолетно появлялась грусть в глазах. Причины мне безынтересны. У нас у каждого свои мечты: осуществленные, забытые или ещё в разработке. Моя подброшенная монета Судьбы легла так, как я меньше всего хотел в тот момент: солидные и перспективные дядьки в один голос поддержали мою выдумку. Тому и быть. Очередной шаг, самый тяжелый и решающий, нужно сделать в ближайшее время, пока полон решимости.

 

На следующий день клёв был, как в сказке. В азарте мой рассказ, вероятнее всего, забыли. Очередная рыбацкая байка, да и только. За всю свою карьеру рыбака я впервые привез домой такое количество рыбы. Все были рады. Дети – моему возвращению, Лена – уже выпотрошенной рыбе.

 

Чем ближе разлука, тем привлекательнее окружающий быт. Складывается впечатление, что до последнего месяца я жил с пробками в ушах, заложенным носом и катарактой. И вдруг лишился всего этого добра. Мир с яркими красками, новыми запахами и звуками ворвался в меня, как свежий весенний ветер врывается через окно в заброшенную, покрытую плесенью, лачугу. Как в детстве я просыпался каждое утро с предчувствием чуда, которое непременно должно произойти в день грядущий. Я выходил на прогулку с любимым псом, и мы вместе встречали рассвет. Под щебет ранних птах, под шепот листвы, под шум проходящих где-то вдали поездов незаметно серел восток. Ночь отступала вместе с сомнениями и переживаниями в прошлое. Начинался новый день. Не смотря ни на что, жизнь шла своим чередом, и это было чудо. Обыкновенное и простое чудо, к которому привыкаешь и перестаешь замечать.

 

Лабрадор Сэм воспринимал ранние прогулки, как необходимость, без философских и сентиментальных порывов. Он читал носом последние собачьи новости и по своему усмотрению вносил коррективы, задирая заднюю лапу. Периодически Сэм останавливался и крутил породистой головой, переживая, не потерялся ли я. Как ни цинично, расставание с этим черным самодовольным собачим аристократом, больше всего тревожило меня.

 

- Сэм, ко мне! – подзывал я его и как никогда он послушно подходил, виляя хвостом. – Остаешься за меня, дружище. Я не могу взять тебя с собой. Будь умницей.

 

Конечно же, собаки не понимают, о чем мы говорим, они понимают, что мы чувствуем. И судя по бездонно-грустным глазам Сэма, переживают те же эмоции. Возможно, единственный уверенный в моей целости и невредимости будет Сэм и своим видом, надеюсь, подбодрит семью. Как сможет.

 

Я дал волю чувствам и пожалел об этом, как мужчина. Чтобы моё исчезновение для родных стало избавлением, а не потерей я должен был вести себя, как грубиян и зануда. Я же всё делал наоборот, потому что сердце, которому стало тесно в груди, не позволяло ругаться, хамить и тратить драгоценные минуты на дрязги.

 

Выходные приближались быстрее, чем обычно. Деньги, документы, вещи, планы – всё было готово к последней рыбалке. Не был готов я. Порой пребывая в одиночестве, разыгрывающееся воображение доводило меня до слез. Глупая жалость к себе и чувство стыда перед детьми не давали спокойно есть и крепко спать. Я потерял сон и аппетит, круги под глазами росли и темнели.

 

- Что тебя гложет? – постоянно спрашивала Лена.

- Устал от жалоб пациентов и в игре не везёт. – Говорил я первые попавшиеся причины, совсем далекие от истины.

- Тебе нужно выспаться.

- Поеду в субботу на водохранилище, там высплюсь и отдохну, заодно и порыбачу.

- Один?

- Да. Разве в компании дадут поспать.

- Может, возьмешь с собой детей?

- Тогда я точно не высплюсь и не отдохну. Хочу побыть один. Не обижайся, следующий раз поедем всей семьёй. – Я искренне верил, что следующий раз когда-нибудь будет.

 

Лена, в отличие от меня, умела не показывать и не объяснять свои чувства. Догадаться о том, что она расстроена можно было по её молчанию. Обычно, если она чем-нибудь не занималась, она что-нибудь рассказывала. Сейчас она молчала и смотрела, как я пытаюсь починить замок на поводке Сэма.

 

- Я не хочу, чтобы ты уезжал. – Прозвучало как бы невзначай. – Рыбу уже складывать некуда.

 

Понятно, что не в рыбе дело. Женская интуиция подсказывала Лене, что со мной происходит неладное. Но в выводах она ошиблась, почему-то решив, что у меня появилась любовница. Не знаю, какой вид предательства лучше: изменить жене или себе?  Пробовать не имею желания.

 

- Не переживай, рыбачить много не буду. Постараюсь, в основном, есть и спать.

- Это можно сделать и дома. – Не унималась Лена.

- Милая моя, я же сказал, что хочу побыть один. – Я отложил в сторону отремонтированный поводок, подошел к супруге и нежно поцеловал её губы, щеки, носик и опять губы. – Не обижайся, даю слово, что мысленно я с тобой и детьми все время своего отсутствия.

- Успокоил, просто камень с сердца. – Пошутила и прижалась к груди Лена. – Порой мне кажется, что ты отчуждаешься от нас. Телом рядом, а душой где-то далеко-далеко. Можешь сказать, что происходит?

 

Ненавижу откровенные разговоры, когда, правда или собеседник ещё не созрели для восприятия друг друга. Приходится придумывать другие темы, чтобы избежать вранья.

 

- Солнышко, ты ко мне предвзято относишься: то хочешь, чтобы умер, то боишься отпустить от себя. Бросаешься из крайности в крайность. Я в смятении и не знаю, что делать. Что с тобой происходит?

 

 Лучшая защита, это – нападение, банально, но работает. Теперь её очередь открыть своё сердце или задействовать мозги.

 

- Просто, я люблю тебя.

 

И всё. Пойми после этого женщин: она хотела сказать то, что сказала? Или ушла в сторону от затеянной ей же беседы по душам? Ловко. Я стоял в растерянности и глупо улыбался. Стало слышно, как тикают на руке часы. Или сердце? Зачем ты так, Лена? Я кое-как собрал ожившие и встрепенувшиеся чувства, запер их на замок в чуланчике своего организма, и вот они поднимают бунт и рвутся наружу. В самый неподходящий момент.

 

- Я тоже. – Промолчать или сказать больше было свыше моих сил.

 

Момент истины. Я на рыбалке, к которой очень долго готовился. Никогда не прыгал с парашютом, но думаю, что чувствую себя так же, как новичок перед открытой дверью самолета, набравшего нужную высоту. Чтобы в последний момент не смалодушничать, отключаюсь и действую по ранее намеченному плану. Нахожу безлюдное место, обустраиваюсь, ставлю палатку, развожу костер, документы и телефон оставляю в машине, которую закрываю, ключ - под переднее правое колесо. Всё, как всегда, Лена об этом знает.

 

Накачиваю лодку, креплю мотор, «забываю» около палатки спасательный жилет, закидываю в лодку снасти, себя и отчаливаю. На воде гуляет ветерок, гоняя мелкую волну. Погода не рыбацкая, что весьма кстати. Беру курс на противоположный берег, который еще не виден на горизонте. Никого. Несусь на полном ходу и ловлю себя на мысли, что с повышенным вниманием слежу за наличием в воде «топляков» - свободно дрейфующих бревен, которые пропитавшись водой почти не видны на поверхности. Боюсь разбиться. Инстинкт самосохранения превыше любой мечты. Глупо, ведь я собираюсь утопить лодку на глубине, а остаток пути совершить вплавь на куске пенопласта, который захватил с собой. Конечно, перемещение на пенопласте хочется сократить по максимуму; во-первых, я – не важный пловец, во-вторых, могут появиться свидетели и факт моей гибели окажется под сомнением. А, вообще, пора довериться случаю. И будь, что будет. Останавливаюсь, прощай лодка.

 

Когда-то я покупал тебя, собираясь, в конце концов, поступить таким образом. Спасибо за безупречную службу. Снимаю верхнюю одежду и запаковываю в целлофановый пакет, туда же – спички, немного еды и фляжку с коньяком, пакет привязываю к отверстию в пенопласте и за борт.  На левом баллоне лодки открываю клапан, чтобы воздух стравливало постепенно, правый баллон, прости меня Боже, протыкаю. Раздается хлопок вырвавшегося наружу воздуха, и образовавшееся огромная дыра превращает правую часть лодки в кусок вялой резины. Я в воде, свежо и неожиданно.

 

До берега плыл долго. Никаких чувств и мыслей, лишь желание ступить на землю и согреться. Не очень удачное время года и погода были выбраны для заплыва. Затянутое облаками небо стало темнеть, когда я выбрался на заваленный бревнами берег. Сил не было никаких, чтобы двигаться дальше. Но костёр был необходим, не хотелось начинать новую жизнь с болезни. Глоток коньяка приободрил и заставил шевелиться.

 

- Что же я наделал? – задал себе вопрос, глядя на веселые языки пламени, пожирающие сухие ветки и, допивая содержимое фляжки. Переодевшись в сухую одежду, развесив сушиться мокрое нижнее бельё, поев и согревшись, до меня стал доходить смысл содеянного.

 

- Можно сойти с ума, если это ещё не произошло. – Продолжил я монолог. – Что дальше?

 

А дальше нужно поспать, набраться сил и двигаться в соседний город, где в камере хранения железнодорожного вокзала лежали мои новые документы и деньги. Так сказать, путёвка в свежеиспеченную жизнь. Я настелил около костра ложе из еловых и можжевельниковых веточек, лег, и чтобы быстрее уснуть, стал повторять выученную наизусть в студенческие годы «Анну Снегину»:

 

- Село, значит, наше Радово,

Дворов, почитай, два ста.

Тому, кто его оглядывал

Приятственны эти места…

 

Сон выпившего человека крепок, но краток. Пробуждение было внезапным, тяжелым и нежеланным. Накопившаяся усталость перебралась с тела на мысли. Не хотелось ни собираться в путь, ни оставаться на месте. Но навалившаяся апатия не входила в планы. К утру здесь могли появиться рыбаки или ещё кто-нибудь. Тем более, к месту, где я отдыхал, шла колея из подмятой травы и кустарника, оставленная редко заезжающими сюда машинами. По ней, собрав свой скромный скарб, я стал выбираться поближе к цивилизации.

 

Забрезжил рассвет, когда стала слышна трасса. Дорога жила своей неутомимой жизнью. Я остановился, вдыхая утреннюю свежесть полной грудью. Начинался первый день Глеба Дмитриева, человека без обязательств и необходимостей, проблем и привычек. Все пути мира стали открыты и доступны. Впрочем, как и раньше: всегда и везде.

 

Но осознание свободы и доступности выбора появились здесь и сейчас, раз и навсегда. Новые ощущения пьянили и кружили голову. Странно, впервые не думалось о себе любимом. Гомонили птицы, и в их разговорах было слышно, как выросшие птенцы подражают родителям, а взрослые приветствуют друг друга и начинающийся день. В этом разноголосье угадывалась обычная болтовня, где кто-то больше говорит, а кто-то слушает. В определенный момент показалось, что предметом общения стало мое замершее тело. Вызывало интерес и недоумение его неподвижность в вертикальном положении, обычно люди так куда-то идут, или что-то ищут. Неподвижны они в горизонтали.

 

«Чудный человек, чудный». – Прочирикал рядом воробей.

 

Согласен. Мне было чудесно легко и непринужденно, не смотря на тоску по семье, которая начала стучать в сердце с тех пор, как я выбрался на берег. Чтобы приглушить этот стук и оправдаться, сказал: - Вот, я и сдох, Лена. Как ты просила.

 

И решительным шагом пошёл вперед, не оглядываясь назад и по сторонам.

 

 

Солнце перед закатом подрумянило природу. Воспоминания схлынули, и снова зашумел водопад. Поднявшись с земли и отряхнув брюки, я направился на террасу ресторана перекусить.

 

Крепкий респектабельный мужчина с каменным лицом, грустными карими глазами и горячим сердцем. Таким я стал, придумав когда-то давным-давно себе мечту…

 

январь 2013 г.