Чекисты ждут «подметных писем»

22 августа 2013 года 11:05 | Светлана Гомзикова

Новая инструкция обязывает ФСБ оперативно реагировать даже на анонимные сообщения

Федеральная служба безопасности РФ намерена изменить правила работы с обращениями граждан. Проект новой инструкции на этот счет, которую недавно подписал директор ведомства Александр Бортников, требует от сотрудников незамедлительно проверять любую информацию от населения, даже если она передана анонимно.

Впрочем, как пишет «Российская газета» (текст документа доступен на сайте издания), в приоритете все же не бытовые обезличенные доносы, а сообщения, «в которых содержатся сведения о подготавливаемом, совершаемом или совершенном преступлении». Издание также уточняет, что анонимными в понимании ФСБ считаются даже те обращения, под которыми стоит имя и фамилия заявителя, но не указан его адрес, или же наоборот. Ответы на такие письма даваться не будут, но данные из него, в зависимости от важности, будут либо «приобщены к соответствующему делу», либо «уничтожены в установленном порядке» (соответственно, после тщательной проверки всех изложенных фактов).

Между тем, исторически так сложилось, что любое безымянное послание, в народе нашем ассоциировалось, скорее, с простым и надежным средством расправы, нежели со способом установления истины. Да и закон федеральный №56-ФЗ «О порядке рассмотрения обращений граждан Российской Федерации» для анонимок определил одну дорогу – в корзину.

«Все так, только общие нормы не учитывают специфику работы в сфере безопасности, - комментирует новую инструкцию ФСБ вице-президент Лиги содействия оборонным предприятиям, в прошлом начальник аналитического управления КГБ СССР, заместитель Совбеза РФ Владимир Рубанов. – Из-за этого возникают проблемы. Скажем, если на самом деле анонимное сообщение содержит жизненно важную, правдивую информацию, а его не рассмотрели, и случилась беда. То есть, можно было спасти жизни людей, а не спасли. Для сферы безопасности, на мой взгляд, нужно сделать исключение, потому что служит она для реагирования на любые проявления принципов угрозы, в первую очередь. Но даже при обычном выявлении любые факты на первом этапе не всегда будут достоверными. Потому в этом плане анонимное сообщение – оно не хуже и не лучше, чем набор каких-то принципов, которые позволяют человека подозревать».

«СП»: - А не получится, что так мы в результате вернемся во времена всеобщего доносительства? Со всеми вытекающими последствиями…

- Речь вовсе не идет о том, что мы возвращаемся к старой практике «подметных писем». Речь о том, что общая законодательная норма не учитывает сейчас особенностей работы по борьбе с преступностью, в том числе с такими ее опасными проявлениями как терроризм и т.д. Потому я считаю, что предложенные поправки, скорректированные применительно к работе в сфере безопасности, достаточно разумные и никакой угрозы гражданам не несут.

«СП»: - Но не является ли намерение придавать значение «обезличенным» сообщениям, всего лишь свидетельством слабой агентурной работы?

- Мне трудно судить, как это скажется в будущем на агентурной деятельности. Но сегодня многие вещи происходят для службы безопасности достаточно неожиданно и говорить о высоком качестве агентурной работы, конечно, потому не приходится. Но это лежит совершенно в другой плоскости. Одно с другим не связано. Это не есть попытка компенсировать с помощью анонимок недостатки в агентурно-оперативной деятельности.

Бывший сотрудник ФСБ России, а ныне адвокат Михаил Трепашкин, напротив, объясняет возросшее внимание чекистов к анонимкам слабостью агентурной работы:

- Это, вне всяких сомнений, так. Потому что самая быстрая, самая объективная информация раньше всегда поступала именно от агентурных работников. Хотя были агенты, которые давали не совсем достоверные сведения. Но было общее требование – проверять любую информацию дополнительно. Я, почему на этом акцентирую внимание? Сейчас даже в судах кто-то что-то брякнет – и это берут за основу, даже не подвергая сомнению и проверке.

«СП»: - Почему вдруг ФСБ решила вернуться к этой забытой практике с анонимками?

- Да анонимки и раньше не бросались сразу в корзину, хотя были, в общем-то, указания их не рассматривать. Их все равно проверяли. Но не как заявления о преступлении, например, а как сигналы – есть и такое понятие. Этот «сигнал» приобщается обычно к оперативным материалам, и по нему тоже идет работа - но, скажем так, в вялотекущем режиме. Разумеется, если речь шла о каком-то опасном преступлении – например, о готовящемся теракте – в этом случае анонимка тоже бралась в работу, но проверялась в срочном порядке. За ложную информацию анонимщика привлекали к ответственности, если устанавливали. Но повторюсь: ни в старые времена, ни во времена советские, никогда просто так, пренебрежительно спецслужбы к анонимкам не относились.

Нет ничего противоестественного в том, что в случаях, когда речь идет об угрозе теракта или диверсии, проверяется любая информация, даже без подписи, уверен историк, эксперт по российским спецслужбам Олег Хлобустов:

- Напомню, что у нас в УК РФ (об этом мало, кто знает, кстати) есть положение, что человек, который добровольно отказывается (в том числе и участник) от совершения преступления, проявляет деятельное раскаяние - своими действиями помогает предотвратить совершение преступления, - в ряде случаев вообще освобождается от уголовной ответственности. Это касается статьи 205-й «террористический акт», касается «захвата заложников» и «диверсий». И естественно, лица, которые оказываются причастны или вовлечены в этот процесс, зная это положение, или не зная, все равно, если стремятся предупредить, выступают обычно анонимно. И надо сказать, что такие сигналы, они как раз приводили к тому, что были предотвращены и террористические акты, и диверсионные.

Такая статистика существует. Может, конечно, счет там идет не на тысячи, но, тем не менее, такие факты известны. И в предыдущей инструкции о работе с заявлениями, обращениями, письмами граждан в ФСБ РФ, которая в свое время была опубликована опять-таки в «Российской газете», там об этом тоже говорилось. В новом варианты, думаю, просто есть какие-то уточнения: может, по срокам, по информированию заявителей, или по электронной почте, или по обращениям на сайты органов безопасности.

«СП»: - Значит ли это, что роста желающих настучать на ближнего не произойдет?

- Думаю, не произойдет. Есть, напомню, статья 207 «ложное сообщение об акте терроризма» - т.е. если шутник есть, то шутник получит либо серьезный штраф, либо его даже могут привлечь к уголовной ответственности. И таких дел более тысячи в год открывается.

«СП»: - Понятие «анонимное сообщение» может вообще существовать в службе безопасности? И легко ли вычислить автора такого сообщения?

- Одно дело установить адрес, с которого было направлено сообщение. Или, скажем, телефон-автомат, откуда был произведен звонок. И совсем другое дело установить того, кто отправил это сообщение или кто этот самый звонок сделал. То есть, здесь все-таки есть не только технические, но и иные проблемы и сложности. Хотя с большой степенью вероятности, наверное, процентов на восемьдесят пять, устанавливается все-таки автор анонимного сообщения. Но это все-таки вероятность.