Благослови врачей своих, Россия.

Когда над «скорой» свет мерцает синий,
Шепчу я про себя в минуты эти:
Благослови врачей своих, Россия,
Спешащих на работу на рассвете.
Блажен, кто в пору юности незрелой,
Беспечность проявляя и отвагу,
В халат впервые облачился белый
И принял гиппократову присягу.
Чтобы в работе, трудной и бесславной,
Бессрочной службы сделавшись солдатом,
Бой принимать заведомо неравный
И без вины быть вечно виноватым.
Они бедны. И сколько б ни просили,
Хозяйство их скудеет час от часа.
Благослави врачей своих, Россия,-
Бойцов, что лишены боеприпасов.
Кого просить о помощи? Мессию?
Святого Духа, и Отца, и Сына?
Позор твоим чиновникам, Россия,
Которыми забыта медицина.
Осознаёшь у края преисподней:
Лишь только эта специальность свята,
Когда страна огромная сегодня –
Реанимационная палата.
Они порою плачут от бессилья.
Бандитские им угрожают морды.
Благослови врачей своих, Россия,
Усталых, обездоленных и гордых.
Когда в надежде выиграть сраженье
В своих больницах, нищих и убогих,
Они находят путь из окруженья,
Уже не помышляя о подмоге.

Александр ГОРОДНИЦКИЙ

Печальное будущее ожидает российское здравоохранение, а с ним и всех нас после вчерашнего обсуждения в правительстве госпрограммы «Развитие здравоохранения до 2020 года». А именно: никакого развития здравоохранения в России ожидать не стоит – денег на него в бюджете нет. Вместо «модернизационного» власти рекомендуют реализовывать «бюджетный» вариант развития (если здесь вообще уместно это слово) нашей медицины – с постоянно снижающейся долей расходов на здравоохранение в госбюджете и в структуре ВВП. Но при этом премьер Дмитрий Медведев утверждает, что ориентироваться власти будут все-таки на модернизационный сценарий развития – «иного наши люди не поймут».

Между тем заранее известна «себестоимость» проявленной кабинетом экономии – более одного миллиона жизней наших граждан. «Различие реализации госпрограммы по бюджетному или модернизационному сценарию состоит в числе сохраненных жизней – к 2020 году различие составляет 1 миллион 100 тысяч жизней россиян», - пояснила глава Минздрава Вероника Скворцова, представляя правительству разработанный ее ведомством документ. Ведь какую задачу ставил президент Владимир Путин одним из своих инаугурационных указов - существенно увеличить продолжительность жизни. А она, как известно, во многом зависит от качества медицины. Так вот, при реализации бюджетного сценария вместо модернизационного Россия, по оценкам Минздрава, к 2020 году более миллиона наших граждан могут попросту «досрочно» умереть.

Но министра финансов Антона Силуанова такая «арифметика» ничуть не тронула. «Нам нужно бюджетный сценарий взять за базу, подкорректировать показатели программы с учетом необходимости реализации задач, поставленных в указах президента, и на нем базироваться», – заявил он. При этом он фактически обвинил главу Минздрава в том, что та чуть ли не саботирует указ Путина: «Конечно, показатели достижения к 2018 году эффективности программы и наличие бюджетных средств – связанные между собой показатели, но достаточно условные. Многое зависит не только от бюджетного финансирования... Есть и другие цели – это административные ресурсы, создание стимулирующих механизмов, создание механизмов «кнута и пряника». Поэтому, безусловно, можно решить любые задачи как заливкой бюджетного финансирования, так и все-таки административным воздействием и стимулирующими факторами».

После этого, правда, Силуанов примирительно добавил: «В случае если мы видим возможности дополнительного финансирования (а все-таки здравоохранение, действительно, приоритет государственный), то, естественно, будем увеличивать и дальше поддержку этой отрасли».

Спору нет - эффективность (если здесь опять-таки уместно это слово) расходования средств бюджета давно стало притчей во языцех. С каждым днем из скандальных разоблачений мы узнаем все новые способы «отъема денег у государства», которые выдумывает погрязшее в коррупции чиновничество, начиная с самых верхних его этажей. И все же нельзя не согласиться с тем, что без бюджетного финансирования наша медицина – напомним, по Конституции общедоступная и бесплатная! – развиваться не может.
Наша система здравоохранения буквально задыхается и деградирует от недостатка финансирования. Подтверждения тому регулярно – чуть ли не ежедневно – приходят с самых разных регионов страны.

Вот 17 ноября (т.е. завтра), например, медики Брянска проводят митинг против развала местного здравоохранения. Врачи – даже несмотря на угрозу увольнения - выступают против развала брянского здравоохранения, которому поставлен диагноз «катастрофическое снижение качества медицинской помощи на фоне хронического дефицита кадров». По словам организаторов митинга, мизерные зарплаты врачей стали причиной оттока медиков из системы здравоохранения, что, в свою очередь, привело к перегрузкам оставшихся специалистов и снижению доступности и качества медпомощи для населения.

Другой пример – ситуация в Лазовском районе Приморья. Там врачам уже четыре месяца не выплачивают зарплату. Реорганизация, в результате которой к больнице присоединили четыре фельдшерско-акушерских пункта, имеющих крупные задолженности за услуги ЖКХ, стала для больницы началом конца, пишут в открытом письме губернатору Владимиру Миклушевскому местные медики. Счета больницы арестованы за долги, телефон отключен, медперсонал остался без зарплаты. Техническое оснащение больницы тоже находится в плачевном состоянии: рентген-аппарат 1987 года свое давно отработал, автоклав не работает, флюорографический аппарат списан. Роддом и кухня закрыты, а машины скорой помощи заправляются в долг. Пациентов отвозят в соседние города, нередко роды приходится принимать на дому или в дороге.

Медработники Лазовского района, кстати, уже обращались в прокуратуру, к депутатам краевого ЗакСобрания, в департамент здравоохранения Приморского края. Но курирующая местную сферу здравоохранения вице-губернатор Ирина Василькова посоветовала каждому работнику больницы подать исковое заявление о выплате зарплаты индивидуально, а жителям района порекомендовала обращаться в другие больницы. Если учесть, что ближайшая больница расположена от Лазовского района в 150 км, то иначе как издевательством эту отписку и назвать-то нельзя.

И вот на фоне такой деградации медицины наши власти по-прежнему не выделяют ей необходимых средств. Более того, финансирование здравоохранения чем дальше, тем все больше сокращается, если считать его в процентах от бюджета и ВВП. Бюджетный сценарий «развития», который так пришелся по душе Минфину, предполагает как раз последовательное снижение расходов на здравоохранение: если в проекте бюджета на 2013 год эти расходы заложены в размере 2,32 трлн рублей (3,4% ВВП страны), то к 2015 году они должны составить 2,48 трлн руб лей (3% ВВП), а к 2020 году - 3,4 трлн рублей (2,5% ВВП).

Модернизационный же сценарий, предложенный Минздравом, предполагает хоть и медленно, но все же относительное увеличение расходов на здравоохранение: до 3 трлн рублей (3,7% ВВП) к 2015 году и до 6,5 трлн рублей (4,7% ВВП) - к 2020 году. И даже этот конечный (к 2020 году) результат по меркам развитых стран нужно считать очень скромным (даже в Эстонии сейчас расходы на медицину превышают 6% от ВВП). Но наши власти сочли модернизационный сценарий излишне затратным.

Тем не менее, - вот иезуитство-то! - формально они его даже не отвергли, заявив, что будут придерживаться модернизационного сценария в качестве ориентира. Но финансировать-то его намерены в размере бюджетного сценария!

Ну, а верхом «мудрости» стало вчера заключение, которое дал по итогам обсуждения проекта госпрограммы премьер Дмитрий Медведев – он поддержал и твердость Минфина в отстаивании бюджета, и одновременно… модернизационный проект Минздрава. При этом премьер признал, что модернизационный сценарий при текущих параметрах бюджета невыполним – но не дал никаких конкретных поручений их пересмотреть. А это значит, что наше здравоохранение так и останется на голодном пайке и обречено на дальнейшую деградацию.

Так вот и представляется умильная картинка: старенький доктор-айболит заботливо наклоняется над постелькой больного, а вокруг него ласковая семья – ах, наш семейный доктор…

Не мечтайте, в США уже давно врач по домам не ходит, нет такой практики (если только этот врач не ваш родной брат или сват). И тем не менее институт семейного врача процветает и совершенствуется. Итак, кто же он, ваш семейный врач? А семейным врачом мы называем любого врача-лечебника или терапевта широкого профиля (family practitioner), услугами которого мы пользуемся.
В зависимости от вида медицинской страховки мы или выбираем себе доктора сами или пользуемся списком врачей, предписанных полисодержателям данной страховой компанией. В подборе той или иной страховки свобода выбора семейного врача является одним из решающих факторов. Обычно мы предпочитаем врача, у которого уже лечились наши родители, родственники, близкие. Очень хорошо, когда ваш врач помнит и знает, чем болели ваши родные, какие проблемы со здоровьем свойственны членам вашей семьи.Можно подобрать себе врача по интернету: все сведения о докторах публичны. Вы узнаете, где он получал медицинское образование, где проходил ординатуру, в каких медицинских учреждениях он работал, в какой из областей медицины он узко специализировался, какие научные работы он имеет, в каких научных исследованиях он принимал участие. Тут же сообщаются сведения о том, имел ли этот врач судебные иски, были ли на него жалобы, слушались ли его дела в комиссии по медицинской этике, и прочие важные вещи. Обязательно сообщается, с какими больницами аффилирован данный врач: то есть если ваш терапевт направит вас в стационар, то он как резидент данной больницы имеет право вести вас наряду с палатным врачом – как визитирующий доктор.

Открыть медицинский офис может любой человек, ну хотя бы я. Регистрируя такой бизнес, я снимаю в аренду здание, оснащаю кабинеты, заключаю договоры с лабораторией, диагностическими центрами. Затем я нанимаю персонал – тех же врачей, регистраторов, биллеров, ресепшен, ассистентов врача. Официально врачи работают у меня на контракте, отчисляя часть своих доходов мне за помещение, оргтехнику, медицинский и секретарский персонал, рекламу в СМИ и прочие услуги. Обычно это выливается в 40% от дохода врача. При этом он самостоятельно оплачивает свою врачебную страховку от медицинской ошибки. Я же, как хозяйка, заинтересована обеспечить своего врача клиентурой.Есть еще один интересный нюанс: борьба за клиентуру в США очень жесткая. Допустим, мой врач за годы работы у меня в офисе «насидел» свою клиентуру. В случае, если этот врач решает уходить к другому владельцу или открыть свой собственный офис, я предусматриваю в контракте, чтобы врач не имел права «увести» у меня своих пациентов и/или не имел бы права открывать свой новый офис в радиусе, скажем, 20 миль от моих офисов.

Очередей к докторам в США нет, так как прием ведется только по записи: вы назначаете визит и приходите точно в свое время. Если вы пропустили свое время, доктор не сможет вас принять – оно у него расписано по минутам. Отменять визит принято хотя бы за один день. Если вы просто не явились на прием без предупреждения, доктор имеет право послать вам полный счет как за визит: он за эти ваши 30 минут не заработал ничего.Итак, представим, что мне надо видеть своего доктора. Я назначаю визит с его ресепшен по телефону или по интернету. В назначенное время я появляюсь в его офисе, предъявляю свой аусвайс и страховую карточку, с нее снимают копию. Мне выдают пейджер, чтобы сохранить мое инкогнито и не называть мое имя при посторонних. Как только пейджер завибрирует, за мной приходит ассистент врача и провожает меня в смотровой кабинет. Там ассистент меряет давление, температуру, рост, вес, массу тела и массу жиров. Данные заносятся в карточку. Далее мне предлагают раздеться и надеть индивидуальный халат. Медицинская карточка уносится из кабинета и вставляется в холдер двери со стороны коридора.Перед тем как войти в кабинет, врач уже просмотрит ваши данные, полистает вашу историю болезни, проверит, какие анализы и когда делались, с тем чтобы выяснить, не пора ли их сделать заново. Далее он входит в кабинет и выводит на своем компьютере ваш файл. Все ваши жалобы он заносит тут же в базу данных, затем проводит осмотр, вносит результаты в файл, тут же со своего компьютера по интранету отсылает в вашу аптеку рецепты на выписанные лекарства и/или направления на обследования. Такие анализы как экспресс-кровь на сахар или холестерол, ЭКГ, рентген грудной клетки проводятся тут же в офисе врача, и вам сообщается результат. Если вы находитесь под постоянным наблюдением и это требуется, то тут же и назначается следующий визит.

А что делать, если у вас, допустим, поднялась температура, начался грипп, появились внезапные боли, вы упали и сильно ушиблись? Во всех экстренных случаях для этого предусмотрен госпиталь: звоните 911 за амбулансом или сами добирайтесь в приемный покой. Зато когда вы попали в приемный покой, оттуда врачи обязательно свяжутся с вашим доктором чтобы поставить его в известность, что вы находитесь у них с такими-то жалобами, что они собираются стабилизировать вас такими-то медикаментами, а ваш семейный доктор со своей стороны даст свои рекомендации и указания насчет каких-то экстраординарных кондиций, если таковые имеются.Как правило, при легких заболеваниях, таких как простуда с температурой и кашлем, люди просто не обращаются к врачу – через прилавок продаются лекарства, полностью снимающие все симптомы на 8 часов. Больничных листов в США не существует: если вы просто не можете пойти на работу по болезни, вам верят на слово. Другое дело, оплатят ли вам пропущенный день – это зависит от вашего коллективного договора с работодателем. Максимальный бонус, известный мне, это до 10 оплачиваемых дней в год, но обычно 3-5.Семейных врачей, как правило, стараются не менять на протяжении жизни. Более того, страховкой одного работающего как правило покрываются и члены семьи. Поэтому у вашего личного врача обычно наблюдаются и они. И выражение «семейный доктор» в данном случае совершенно оправдано. На таких вот семейных врачах и держится одноэтажная Америка.


http://shkolazhizni.ru/archive/0/n-57408


Клубнично,правда?!
А ниже я приведу заметку доктора из С.-Петербурга.Ссылку дать не смогу т.к это специфичный сайт и там требуется регистрация.

Зима. Блокадный Ленинград 2012-13

Сегодня придя на работу узнал, что глюкозы нет и не будет. Физиология осталась только по 250 мл и тоже скоро кончится. Зато полный шкаф реамберина и рингера еще.
Последние две зарплаты, несмотря на премии были ощутимо ниже.
Так же сообщили, что выплаты за квотных больных урезаны, а некоторым вообще мимо рта пронесут. С ужасом жду зимы. Впереди еще 2 недели отпуска в декабре.

И комментарии к заметке:
Оториноларинголог Я.
"Это по всей стране так,не только у Вас,больные вынуждены сами покупать лекарства для лечения в стационарах,но в то же время лекарства для толстосумов отыскиваются в загашниках."

Детский хирург Ф.
А нам еще не выплатили зарплату за октябрь и все молчат.

Невролог С.
У нас тоже задержали в этом месяце.Впервые за последние годы..

Пульмонолог Л.
Всего год назад работала в стационаре - отделение пульмонологии. Врачей не хватает, соответственно сократили койки. А экстренные больные как-то не сократились, правда, странно? Соответственно возникает дефицит препаратов. Несколько раз складывалась ситуация - в наличии пенициллин из расчета на полсуток. И все. Ни шприцов, ни растворов, ничего. Следующая партия медикаментов - через неделю. Больные конечно ругались, но выкупали во всех аптеках города цефтриаксон и эритромицин... Сейчас работаю в поликлинике, на днях зав. приемным отделением ОЧЕНЬ просила все пневмонии (об обострении астмы, ХОБЛ речи давно нет) лечить амбулаторно. 3 врача, 40 коек, 75 пациентов. Представила себе двухьярусные нары в палатах, содрогнулась, обещала...

Хирург Ч.
Да уж... Но этого и стоило ожидать. Выборы прошли, денег в стране нет, а впереди столько мировых спотртивных событий! И все в России. Россия-большая спортивная здоровая страна! В СССР не было секса, проституции, безработицы, а в России нет больных-достижение!

Безусловно, каждый из нас может стать заложником ситуации, в которой без скорой помощи не обойтись. На работниках службы «03» лежит большая ответственность, закрепленная клятвой Гиппократа. Именно ею пациенты так любят упрекать медицинских работников, отчитывая, что скорая долго ехала да и вообще не помогла толком. А как устроена работа этой самой быстрой помощи? Кто приезжает на вызов в составе бригады? Что он может сделать? Ответы на эти вопросы нас, надеющихся на спасение жизни собственной или близких, не особо интересуют.

Предлагаем вам монолог одного фельдшера. У него, как говорится, наболело.

Почему мы опаздываем

— Безусловно, все вызовы, на которые мы ездим, считаются срочными. Но есть те, что можно отложить на час-два, а есть острые — боль в сердце, судороги, бессознательное состояние и так далее. Считается, что на такой вызов никогда нельзя опаздывать. Но бригад нет (почему их нет, объясню позже). Бывает так, что сразу же по рации сообщается «вызов с опозданием за неимением бригад», то есть на этот вызов уже опоздали. А бывает и по-другому. Например, срочный вызов: у мужчины 60 лет боль в сердце, Ленинский район, а мы на ЧМЗ транспортировали больного и освободились. Отзваниваемся, на нас этот вызов перекидывают, едем. В итоге на бумаге все шито-крыто, а нам, чтобы из Металлургического района до Ленинского доехать, надо как минимум 40 минут. А за это время можно и умереть...

Отдельная тема, что часть вызовов абсолютно не для скорой. Зачастую люди не хотят сидеть в очереди в поликлинике. Безусловно, боль боли рознь, но различать все же можно. А ведь в это время мы могли бы скорее оказаться на другом вызове, где действительно была нужна скорая помощь.

Вместо врачей — фельдшеры

На все вызовы должны ездить по два человека — фельдшер и помощник. Иногда нас заставляют ездить по одному. А это просто невозможно — всегда должно быть хотя бы четыре руки! Не поедешь один — накажут, если поедешь и что-то случится — скажут, что виноват, мол, нельзя одному ездить. Я прихожу, говорю, что один не поеду, боюсь — вдруг чего случится; а мне в ответ: увольняйся.

Вообще, существуют фельдшерские, профильные и врачебные бригады. Последних практически не осталось: на наш взгляд, их попросту изжили. Раньше на заведомо сложные вызовы выезжали врачи. Сейчас — мы.

Разницу между фельдшером и врачом не надо объяснять. К нам поступил документ о том, что мы должны принять на себя функции лечащего, то есть, по сути, врачебные. Такого не может быть! Мы учились по три-четыре года! Мы лечим грубую патологию, оказываем доврачебную помощь, везем в больницу. Болит — обезболиваем, нет сознания — возвращаем, низкое давление — поднимаем. Наши знания — поверхностные.

Бывает так, что необходимо интубировать (вводить трубку в гортань), а это очень сложно. Это задача для профильной бригады. К ней относятся реаниматологи, кардиологи. Но их тоже не хватает: не принимают людей на работу, потому что нет сертификата, а за него необходимо платить. А такие бригады необходимы: у них обширный набор аппаратуры, углубленные знания. Если приезжают реаниматологи, то они интубируют, «садят» на аппарат искусственной вентиляции легких и транспортируют уже стабильного больного. А мы можем только поставить ларингомаску. Все-таки врач есть врач.

Если мы снимаем ЭКГ и видим, например, коронарный синдром, то, естественно, сразу же вызываем кардиологов. Они уже оказывают помощь — у них специализированные препараты, аппаратура и знания. А мы поддерживаем состояние больного до приезда специалистов.

Подсудное дело

Врачи нам читают специальные лекции. По мнению начальства, после таких занятий мы обязаны уметь делать то, про что нам рассказали. Например, прочли нам лекцию по интубации трахеи. Заслушал — обязан знать. Но на практике это просто нереально. Трахею легко порвать, а это подсудное дело. Мы просто не имеем права так рисковать.

А ответственность на нас огромная. Есть специальная комиссия, на которой с нас шкуру сдерут. Не будут защищать, разбираться, а наоборот. А от нас требуют стопроцентных диагнозов. Но у нас нет никакой дополнительной аппаратуры для диагностики: мы можем сделать кардиограмму, можем посмотреть количество сахара, померить пульс, сделать все необходимое для того, чтобы стабилизировать состояние.

Адские условия

В месяц мы вырабатываем 10 суток (с восьми до восьми) плюс так называемые дневные половинки — с восьми до пяти вечера. Бригад не хватает. Раньше было 94 бригады, а теперь нет даже 60 бригад. Должно быть больше, ведь у нас же город-миллионник! Такое снижение было вызвано большим количеством увольнений в связи с условиями работы. В течение трех лет буквально половина ребят ушли. В нашем отделении было 14 бригад, потом еще меньше и теперь, с 1 ноября, будет вообще 10.

Мы не приезжаем на подстанцию — перемещаемся с одного вызова на другой. Освобождаясь, мы отзваниваемся, что едем на заправку, для нас это время попить-поесть, отдохнуть. Но чаще всего вместо этого мы едем на другой вызов, и продолжаться это может чуть ли не большую часть смены. За 24 часа мы успеваем съездить на как минимум 20 вызовов, и это притом что на осмотр, диагностику и транспортировку в зависимости от сложности случая мы расходуем от 30 минут до полутора часов.

Выезжаем со станции в восемь утра. В следующий раз мы окажемся на подстанции примерно в два часа дня — за необходимыми медикаментами. Второй раз — для того, чтобы сменить водителя, — в семь вечера. Еще раз — на дозаправку автомобиля в районе 12 ночи. В общей сложности, за все сутки, мы можем потратить на себя и свои нужды не более двух-трех часов. Иногда бывает и четыре часа, но крайне редко. Это прописано в должностной инструкции, которую мы подписали. Отказаться ставить роспись нельзя. Парадокс этого документа еще и в том, что по сертификатам, которые получают сотрудники скорой помощи по итогам обучения, они фельдшеры и ничего более.

Мы не можем снимать смены. Людей настолько мало, что мы можем только меняться. Если никто не заменил, значит что хочешь сделай, но выйди.

Жить на работе за 20 тысяч

У нас часто складывается впечатление, что скорая помощь никому не нужна. На чей только баланс ее не перекидывали. Мы раньше были МУЗ ССМП (Муниципальное учреждение здравоохранения Станция скорой медицинской помощи). Потом из нас сделали МКУЗ (Муниципальное казенное). Теперь же нас переводят на ФОМС. В связи с этим решается вопрос о том, сколько денег будет выделено на содержание. По слухам, вызов будет стоить в половину меньше. А если мы просто транспортировали больного или дали таблетку анальгина, то стоимость такого вызова будет чуть больше ста рублей. Если это случится, сотрудников станет еще меньше. Останутся только те, кто через пару лет спокойно отправится на пенсию. Возможно, отменят и стаж по выслуге лет.

Чтобы заработать, сейчас нам необходимо жить на работе. Я получаю 20 тысяч, плюс-минус две тысячи. Чтобы моя заработная плата составила 26, необходимо будет на две ставки работать. У нас есть достаточно существенные премии, благодаря которым на скорой все-таки еще кто-то работает. Насчитываются они за количество вызов, за качество работы. Но списываются — за ерунду. Например, не расписался в журнале по приходу на работу — вычли треть премии. Опоздание на пять минут считается катастрофой, и за это же вычтут. Даже если ты умер и не пришел на работу — все равно вычтут. У нас также есть федеральные доплаты к заработной плате: три с половиной тысячи фельдшеру и пять — врачу. Но и их умудряются уменьшать!



Врачи не боги, а тем более на уровне скорой помощи. Там практически не осталось врачебных бригад, которые выезжали раньше на заведомо сложные вызовы. Сейчас это делаем мы — фельдшер и его помощник. Разницу между фельдшером и врачом не надо объяснять. Мы учились по три-четыре года! Мы лечим грубую патологию, оказываем доврачебную помощь, везем в больницу. Болит — обезболиваем, нет сознания — возвращаем, низкое давление — поднимаем. Наши знания — поверхностные. В некоторых сложных ситуациях мы не спасем, а наоборот, покалечим!



Нехватка пряника, избыток кнута

На пятиминутках нас почему-то всегда стараются отчитать, предъявить что-то. Как в плохом детском саду. Ничего хорошего нам не говорят. А ведь движущая сила скорой помощи — это бригады. Но к нам относятся так, как будто не будь нас — ничего не изменится. А возмущаешься — говорят: увольняйся.

Чтобы как-то заявить о своей позиции, нам можно писать петиции, но подписать их должны все без исключения. По сути, работать в хороших условиях хотелось бы всем, но кому-то до пенсии осталось немного, а кто-то боится.

Экономят на нас везде, где только можно. Отопление включают позже, чем везде. Люди мерзнут, уходят на больничные. Туалеты у нас периодически просто закрывают, говорят: мол, засорились, ничего сделать не можем.

С лекарствами у нас, правда, все хорошо. Бывало такое, что были проблемы с поставкой препарата «Нолаксон». Но в основном все есть. Однако расходный материал никуда не годится: все самое дешевое. Одно время закупали недорогие капельные системы и бутыли с физраствором: иголки ломались или гнулись при протыкании крышки. Это все драгоценное время.

Некомфортное отношение

Автомобили — это отдельная тема. Они не меняются. В них летом жарко, зимой холодно. Этим летом был вообще кошмар. Замеряли температуру: около 70 градусов. Люди вызывают нас на пляж, например подозрение на тепловой удар, а мы сами с ним почти и приезжаем!

Если машина сломалась, то мы вынуждены перенести всю аппаратуру в другую, а это все время, силы, да и оборудование портится. А мы за него ответственны. При пропаже или порче мы восстанавливаем все за свой счет. Имеется у нас спец-одежда. Нельзя носить короткий рукав, никаких шлепок — только закрытая обувь. Зимние костюмы на синтепоне, он быстро изнашивается, портится.

К некомфортным условиям труда добавляется и отношение населения. Каждый третий вызов — люди, находящиеся в состоянии алкогольного опьянения. Каждый второй из них заканчивается конфликтом. Обращаются на ты, предъявляют претензии, начинают объяснять, как надо делать. Случается, работникам скорой приходится даже драться на вызове.

В свою очередь жалобы от населения редко бывают конструктивными. Например, из наиболее частых: «у меня сильное давление, а вы мне дали таблетку, а не поставили укол». Это как минимум необоснованная жалоба. У нас почти нет уколов от давления! Один остался, но мы его ставим при очень высоком давлении. Мы не враги ни себе, ни больным. Мы работаем по приказам, по стандартам. Чаще всего жалоба из необоснованной становится вполне себе обоснованной: с нас списывают премии, делают выговоры.

Дорогие пациенты! Поймите: врачи не боги. А тем более на уровне скорой помощи…

«Вечерний Челябинск» Записала Ксения ЮРОВСКАЯ

Военнослужащих, отставников и представителей правоохранительных органов лишают социальных льгот

Сокращение бюджетных расходов на социальные нужды сотрудников силовых структур вызывает недовольство военнослужащих, представителей правоохранительных органов и военных пенсионеров. Наиболее болезненным тут являются вопросы медицинского обеспечения. Они касаются почти 8 млн. человек, имеющих или имевших отношение к обеспечению обороны и безопасности страны. При известных обстоятельствах всех этих людей можно будет записать в протестный электорат, что чревато для России новыми катаклизмами и проблемами.

Как стало известно «НГ», процесс массового закрытия военно-лечебных учреждений Минобороны (см. «НГ» от 30.10.12 и 31.10.12) инициирован не столько руководством военного ведомства, сколько правительством.


Как сообщил «НГ» источник в Главном военно-медицинском управлении (ГВМУ) военного ведомства, в настоящий момент по указанию премьер-министра Дмитрия Медведева во всех силовых структурах прорабатывается вопрос о возможности перевода военных пенсионеров и членов их семей на обслуживание в гражданские поликлиники и больницы. Окончательного решения по этому вопросу пока не принято, и в ближайшее время глава правительства будет докладывать о ситуации президенту Владимиру Путину.
Силовые министерства и ведомства по-разному относятся к предложению Медведева урезать отставникам и их семьям медицинские льготы и сократить военно-лечебные учреждения (ВЛУ). У этой инициативы много противников. При этом Минобороны уже включилось в процесс и сокращает до конца 2012 года более 20 гарнизонных военных госпиталей, снимая их с баланса ведомства. Источник в ГВМУ уточняет, что убрать «как непрофильный актив» из армейского медобслуживания военных пенсионеров и членов их семей министр обороны Анатолий Сердюков предлагал еще пять лет назад, после того как сменил Сергея Иванова на посту главы военного ведомства.

Именно с подачи Сердюкова в 2008–2009 годах в армии и на флоте было проведено радикальное сокращение ВЛУ, в результате чего были ликвидированы 22 военных госпиталя, несколько десятков военных поликлиник, а также четыре военно-медицинских института, готовивших военно-медицинские кадры. При этом в три раза был сокращен офицерский состав военных медиков – с 15 тыс. до 5800 человек. «В результате таких реформ три миллиона военных пенсионеров и членов их семей фактически выкинуты из системы бесплатного медобеспечения, – заявляет глава комиссии Общественной палаты (ОП) РФ по проблемам национальной безопасности Александр Каньшин. – Это грубейшее нарушение законности». «Наша комиссия совместно с коллегами из комиссии по здравоохранению готовят слушания по данным резонансным вопросам», – рассказал «НГ» Каньшин.

Ожидается, что слушания в ОП как-то повлияют на предложение Медведева сократить функции военной медицины. «Восемь миллионов человек, которые имеют сейчас право посещать ВЛУ, это более 10% взрослого населения страны и почти четвертая часть всех ее пенсионеров. В Кремле, видимо, должны понимать, что в условиях нарастания кризисных тенденций, урезание социальных льгот для силового электората чревато серьезными осложнениями и даже волнениями среди широких слоев населения», – считает советник Ассоциации социальной защиты ветеранов спецподразделений правоохранительных органов и спецслужб «Русь» генерал-лейтенант Юрий Неткачев. По мнению эксперта, «урезание медицинских льгот для людей, защищавших Отечество, – это удар в первую очередь по имиджу государства. Во всех цивилизованных государствах ветераны военной службы имеют возможность лечиться в госпиталях и получать качественную медицинскую помощь. Только у нас почему-то к офицерам-ветеранам относятся как к отработанному материалу».

Анатолий Сердюков, впрочем, вчера все обвинения в свой адрес опроверг, заявив, что бездумного сокращения военных госпиталей не будет: «У Минобороны нет желания что-то закрыть, не предоставив чего-то взамен». Глава военного ведомства при этом сослался на мировой опыт в этой области, который, мол, в Минобороны изучается. «Нет такого желания что-то быстро отрезать. Мы абсолютно спокойно к этому относимся, – сказал министр. – Я знаю, в газетах прошла информация по поводу Ашулука, Астрахани, Ростова (см. «НГ» от 30.10.12). Ростовский госпиталь мы, например, развиваем. Там мы сдаем новый корпус».

Между тем негативное отношение к правительству и руководству Минобороны в связи с реальным урезанием медицинских льгот сейчас сформировано у многих сотен тысяч, если не миллионов, бывших и действующих военнослужащих. По заявлению Каньшина, «в Общественную палату приходят жалобы ветеранов армии и флота, связанные с так называемой оптимизацией с 1 декабря текущего года санаторно-курортных учреждений Минобороны, в ходе которой, в частности, штаты военных санаториев и домов отдыха планируется сократить на 30–70%, а часть из них перевести на сезонный принцип деятельности. Чем, как не наплевательским отношением к здоровью военнослужащих, военных пенсионеров и членов их семей можно объяснить такие решения?» – задается вопросом Каньшин. Он подчеркивает, что уже сейчас, то есть до начала процесса сокращения военных санаториев, «60% военнослужащих, военных пенсионеров и членов их семей не могут воспользоваться льготным отдыхом из-за нехватки военных здравниц».

Социальные и медицинские проблемы ждут не только ветеранов армии и флота, но и представителей правоохранительных органов. Это следует из заключения комитета Госдумы по безопасности и противодействию коррупции на проект бюджета-2013 и на 2014 и 2015 годы, подписанного главой комитета Ириной Яровой. В документе отмечается, к примеру, что расходы на повышение с 1 января 2013 года денежного довольствия представителей силовых структур (МЧС, ФСКН, ФСИН, СВР, ФСБ, ФСО, ФМС и т.д.) «в полном объеме не предусмотрены». При этом работники этих ведомств, как и военнослужащие Минобороны, лишаются положенных ранее льгот на лечение в санаториях и домах отдыха. В законопроекте «не обеспечено финансирование социальных гарантий пенсионеров ФСКН по возмещению проезда к месту проведения санаторно-курортного лечения и обратно (потребность – 112,7 млн. руб.)». При этом «в нарушение требований Трудового кодекса РФ не предусмотрено выделение бюджетных средств на оплату сотрудникам ночных и сверхурочных работ (потребность МВД – 7 млрд. руб., ФСИН – 23 млрд. руб.)». Отмечается, что значительно снижены расходы на единовременные социальные выплаты для приобретения жилья сотрудниками МВД (дополнительная потребность – 5,8 млрд. руб.). В ФСКН указанные средства не заложены в принципе (при ежегодной потребности в 1,8 млрд. руб.). Не решен вопрос с увеличением размера выплат вольнонаемному и гражданскому персоналу, которые в настоящий момент являются одними из наиболее низкооплачиваемых в системе органов госвласти. Наиболее остро данная проблема стоит, по информации депутатов, в МВД (потребность – 3,3 млрд. руб.).
http://www.ng.ru/regions/2012-11-02/1_army.html


В Свободном прекращает свою работу военный госпиталь 29.12.2012 года.Всем сотрудникам выдано уведомление,что после этой даты им дают пинка под зад...
Так,что добро пожаловать господа служивые в медицинские бюджетные учреждения г.Свободного.Вас там только и ждут....

Расследование по незаконному начислению огромных премий за счет рядовых сотрудников детской городской клинической поликлиники №1 проходит в Кирове.

По информации заместителя председателя правительства Кировской области Дмитрия Матвеева, деньги учреждение получало на выплаты стимулирующих надбавок своим сотрудникам, однако, как показала проверка, большая часть выделенных средств уходила на выплаты главврачу, его заместителям, старшим медсестрам и бухгалтерам. Проверку инициировали сами сотрудники поликлиники, по их словам, никаких дополнительных выплат они не получали.

«Отчеты, предоставляемые ежемесячно в департамент здравоохранения были специально искажены», - отметил Матвеев.

За 9 месяцев текущего года общая сумма начисленных премий составила 391 тысячу рублей, а среднемесячная зарплата руководства медучреждения была почти 120 тысяч рублей.

«Возмущает наглость руководителя, - говорит чиновник, - так как без разрешения департамента здравоохранения ни один главный врач вообще не имеет права начислить себе дополнительно ни одной копейки. За девять месяцев в поликлинике около миллиона рублей (почти половина премиального фонда) получили всего 13 человек - все это административный персонал. При этом премии врачам, непосредственно ведущим прием, составили 10-20 тысяч рублей».

На данный момент принято решение об освобождении от занимаемых должностей исполняющей обязанности главного врача, заместителя и главной сестры.

Как сообщили в правительстве Кировской области, проверены будут не только больницы, но и вообще все учреждения социальной сферы. И если выявятся подобные факты, в отношении их руководства будут предприняты аналогичные меры.

Данные по результат проверки детской городской клинической поликлиники №1 переданы в прокуратуру региона.



Можно подумать у нас по другому!Вон на официальном сайте министерства здравоохранения АО написано,что врачи по модернизации получают почти 12 тысяч.В результате стимулирующих выплат врачи стали зарабатывать 32 тысячи рублей в месяц, а средний медицинский персонал — 18,5 тысячи рублей.
Чудны дела твои,Господи.....

"Независимая газета" в номере от 4 сентября приводит некоторые статистические данные, характеризующие состояние здравоохранения в России.

Так, к 2015 году госрасходы на здравоохранение в стране снизятся почти на 22 процента по сравнению с уровнем текущего года. Такие цифры, как пишет издание, содержатся в документе Минфина под названием "Основные направления бюджетной политики на 2013 год и плановый период 2014 и 2015 годов".

Сейчас в рейтинге Всемирной организации здравоохранения (ВОЗ) по расходам на здравоохранение Россия занимает 115-е место. Однако, как отмечает газета, расходы по статье "Здравоохранение" в ближайшие три года будут сокращаться "просто пугающими темпами" - в 2013 году на него потратят на 8,7 процента меньше, чем в этом году, а в 2015 году расходы на здравоохранение снизятся сразу на 17,8 процента. "В целом за три года здравоохранение теряет в реальном выражении 21,9 процента", - пишет газета.

При этом, отмечает "Независимая", по официальным данным, затраты государства на медицину с каждым годом растут - в 2008 году программа госгарантий стоила 1,18 триллиона рублей, в 2009-м – 1,37 триллиона, в 2010-м – 1,45 триллиона, в 2011 году – 1,62 триллиона рублей. Несмотря на это процент людей, не удовлетворенных медицинской помощью, практически не меняется - все эти годы здравоохранением недовольны около двух третей населения страны.

По мнению издания, такую ситуацию могут объяснить следующие цифры - в 72 российских регионах зафиксирован дефицит финансирования госпрограммы всех видов бесплатной медицинской помощи, а медучреждений, оказывающих бесплатные услуги, становится все меньше. В 2009 году в рамках обязательного медицинского страхования (ОМС) их было 11,5 тысяч, в 2010 году – 11,3 тысяч, в 2011 году – 11 тысяч. По данным Росстата, за десятилетие – с 2000 по 2010 год – количество больниц в стране уменьшилось на 40 процентов, а поликлиник – на 20 процентов. При этом население России за этот период уменьшилось лишь на 2 процента.

Что касается медицинского персонала, то, по данным ВОЗ, Россия занимает по общему числу лиц с высшим медицинским образованием четвертое место в мире, уступая лишь Китаю, Индии и США. По количеству врачей на душу населения Россия, согласно данным ВОЗ, занимает пятое место – на каждые 10 тысяч россиян приходится 42 медика с высшим образованием. В то же время, отмечает "Независимая", еще экс-министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова заявляла об остром дефиците кадров в отрасли - весной 2012 года она сообщила, что в стране не хватает 800 тысяч человек среднего медицинского персонала и почти 153 тысяч врачей различных клинических специальностей.

Как полагает издание, отчасти эту ситуацию помогают понять другие цифры: согласно рейтингу самых высокооплачиваемых профессий в США, составленному Forbes, в стране больше всех зарабатывают врачи, занимающие первые девять мест списка. Так, ежемесячный доход американского хирурга, работающего в больнице – 17 тысяч долларов в месяц, анестезиологи получают 16,4 тысяч долларов в месяц (около 500 тысяч российских рублей), примерно столько же гинекологи и стоматологи.

В России же иная картина - согласно данным сайта "Яндекс-Работа" средняя зарплата врача по России – 25 тысяч рублей в месяц, в городах с населением менее 50 тысяч человек – менее 10 тысяч рублей (вместе с дежурствами).

Результатом такого положения вещей, полагает "Независимая газета", является тот факт, что в рейтинге по состоянию здоровья населения 145 стран мира, в которых проживают более миллиона человек, составленном агентством Bloomberg, Россия заняла 97-е место. Ее обогнали не только страны Евросоюза, но и многие бывшие республики СССР: Эстония (57-е место), Грузия (71-е), Армения и Латвия (79-е), Литва (81-е), Таджикистан (84-е), Узбекистан (85-е), Азербайджан (87-е), Белоруссия (91-е).

Иногда меня спрашивают, а стоит ли выбирать профессию врача в России. Что делать студенту- медику, чтобы нормально работать врачом?


Постараюсь ответить честно. Профессия врача – это здорово и интересно. Это яркая и наполненная жизнь, по крайней мере первые 10 лет работы. Однако рассчитывать, что следующие 10 лет будут такими же яркими или через 10 лет жизнь врача в России станет лучше, на мой взгляд не стоит. Уже ясно, как в ближайшие 20 лет будет совершенствоваться отечественная медицина.


Поэтому, если хочешь быть врачом, а не каким нибудь клерком или медицинским представителем, не готов продолжать слушать про повышение зарплаты врачам на 31% или модернизацию здравоохранения и национальный проект «Здоровье», тогда – «Беги доктор, беги»

Как бежать? Зависит от страны. Вот реалистичный путь получения резидентуры в Америке, один из наиболее понятных.

Американский экзамен сдать довольно просто, если студент не идиот и всё делает правильно. Нужно, конечно, знать английский, но это не сложно. Читай учебники на английском, заодно и выучишь.

Первый этап, американский экзамен USMLE step 1 можно и нужно сдать ещё в институте.

Покупаешь книги для подготовки к экзамену, они продавались в Москве в ЦМБ, можно заказать и в Амазоне, и читаешь параллельно с Российскими учебниками.

Смотришь в интернете, где сдать экзамен, по моему сейчас это можно сделать в Москве и сдаешь. Сразу после окончания готовишься и сдаёшь 2 step. Третий сдаёшь уже в штатах и ищешь себе резидентуру (к тому времени уже будешь знать как и что).

Дальше проще. Тем, кто нашёл резидентуру дают J1 визу на учёбу. После окончания резидентуры могут выгнать из США на год (таковы правила J1 визы). Но после резидентуры более менее приличное место можно найти в Москве и в Питере.

А дальше вперёд работай, зарабатывай свои от 120 000 в месяц или езжай работать в Европы, Австралии, Англии, если больше нравится.

Если этого не сделать жизнь твоя, доктор, будет печальной. Население, на порядок менее образованное и честное, чем ты, будет ругать тебя взяточником и сволочью. Тебе придется пахать на 2 ставки. Люди будет общаться с тобой по панибратски, а ряд «лучших» представителей общества презрительно.

Квартиру, даже с хорошей врачебной специальностью, ты не купишь никогда. Нормальной машины у тебя тоже скорей всего не будет. На нормальную одёжку и воспитание детей денег тоже будет не хватать.

Начальство будет «руководить» тобой всю твою жизнь, особенно активно после бессонных дежурств. И даже если, о чудо, ты станешь зав. Отделением, правила жизни тебе объяснит главврач.

Короче, беги, доктор, беги.

А вдруг, соскучишься по Родине, приезжай. Родной, наше здравоохранение тебя с радостью примет. Думаю, года работы на Родине тебе хватит чтобы понять, что ты был прав.

Вдумчивый читатель может спросить, а чего сам, то не побежал. Объясняю, затянул, USMLE 2 (клинические дисциплины) сдал без проблем, а дальше семья, дети. После 30 драйва мало, израбатываешься, треть месяца без сна даром не проходит. Потому и пишу, всё надо делать вовремя.

Владимир Будянский

Подумалось тут на днях – как объяснить рядовому гражданину, проживающему на территории бывшего СССР, почему его высказывания о тёмных сторонах медицины на этой самой территории вызывают у медработников дикий приступ ярости и агрессии, несмотря даже на то, что критика-то порой обоснована? Идея витала в воздухе, крутилась на языке («сплюньте, это соляная кислота»(с)), но оформилась в понятную людям форму совсем недавно.

Итак, уважаемый гражданин, включите воображение и представьте себе вот что.

Есть некий город, разделённый на две части водной преградой, через которую кроме как на пароме не перебраться. Для окончательности данного утверждения предположим, что водная преграда глубиной километра четыре и шириной десять – мост не построить. Так что – только паром. И вы на этом пароме работаете. Не капитаном, это слишком круто, а рядовым матросом. Ну, или младшим помощником боцмана.

На дворе СССР, и, так как всё государственное, то и паром – не исключение. Он, конечно, не белоснежный лайнер, каюты обшиты не красным деревом, а обычным шпоном, в нём нет джакузи и сауны, но всё вполне себе качественное, крепкое и работает. Конечно, порой случаются эксцессы вроде засорившегося унитаза или отломавшегося куска перил, но это, хоть и не сию минуту, но чинится, и в целом оставляет впечатление твёрдой «четвёрки». Причём есть ещё один «плюс» – паром полностью бесплатен. Для всех. В далёком 1917 году в данный город пришла Советская власть и сказала, что брать деньги за проезд на пароме – это не правильно, и стала сама за всех платить. Народу понравилось, и он привык.

Граждане ездят, персонал работает, паром ходит – все довольны.

Но вот наступает тотальный экстерминатус, Советский Союз резко становится частью истории, и начинается у кого что. А вместе с этим оказывается, что крякнул не только СССР, но и финансирование – у новой власти есть красивая быстроходная яхта, ей хватает, а как народ будет добираться до другого берега, эту власть абсолютно не волнует.

Денег давать продолжают, но ровно столько, чтобы работники не сдохли с голоду. О поддержании хорошего вида уже и речи не идёт, засорившиеся унитазы чинить нечем, а порой и некому. Вместо отломанной деревяшки перила просто обматывают изолентой, найденной на складе, сломавшийся дизель починить бы надо, но детали стоят денег, а их нет, поэтому обходятся единственным оставшимся, а чтобы он продержался подольше рейсы теперь не три раза в день, а раз в три дня и только в полный штиль.

Появляется было идея начать взимать плату за проезд, но она заканчивается неудачей потому что: а) жители города за почти 80 лет привыкли, что платить не надо, причём уже выросло несколько поколений, которые вообще этого никогда не делали, люди начинают скандалить, власть этому рада, и все грехи валит на жадных паромщиков и б) у многих жителей деньги кончились вместе с СССР, и платить им за проезд нечем. И неожиданно появляется третья причина – местная власть заявляет, что паромщикам денег она даёт, и потому они обязаны и дальше возить всех нахаляву. Народ власти за 80 лет верить научился, поэтому верит и теперь, благо дело в ЭТО он верить хочет.

Теперь снова к вам, мой гражданин. Итак, вы – второй механик машинного отделения. Никакой аналогии с медициной, должность взята от балды. Так вот, раньше в ваши обязанности входило: проверка исправности парогенератора для свистка и его обслуживание, и иногда – мелкий ремонт стартера правого дизеля. За всё это платили не ахти, но вполне нормальные деньги, жители города уважали вашу профессию (на пароме работает, нас возит!), и жизнь в общем-то удалась.

Но вот закончился СССР, закончились деньги, и вам теперь платят столько, что хлеб купить раз в неделю можно, а вот масло к нему – только если долго копить. Но и это не вся беда – треть работников машинного отделения уволилась, поэтому вам теперь надо: полностью обслуживать и ремонтировать парогенератор, свисток, единственный оставшийся в рабочем состоянии дизель, генератор этого дизеля, вал гребного винта, электропроводку в машинном зале, водопровод в машинном зале, а также раз в неделю готовить ужин на всю команду (потому что три кока тоже уволились), а по субботам и вторникам – мыть полы и стены в машинном зале (уборщики тоже уволились). При всём при этом обслуживать механизмы надо, а деталей новых нет, есть только те, что уже 40 лет лежат на складе, причём половина не работает, а вторая половина работает плохо.

Зато власть упорно говорит по телевизору, что работники парома деньги получают исправно и много, детали закупаются и сам паром функционирует по-прежнему хорошо. Вы-то знаете, что это наглый п...ж, но граждане вам не верят, и в ответ на ваши сетования, что платят мало отвечают, что они сами слышали по радио от градоначальника о том, что зарплаты у вас большие, так что это не вам мало платят, а вы зажрались.

Проходит ещё несколько лет. Как и следовало ожидать, паром почти развалился – теперь он выглядит совсем убого, вместо перил – проволока, унитазы забыты все и сильно воняют, дизель работает только четыре часа в сутки с постоянными перебоями, жутко чадит и гремит, рули работают через раз, а фары разбиты уже пять лет как. Вы уже забыли, что такое нормальная жизнь, устаёте как собака, кроме машинного зала больше ничего не видите, одичали, о...ели.

Жители же как ездили на другой берег, так и ездиют, по-прежнему бесплатно, но только теперь ещё и хамят сильно. Популярны стали выражения «ты обязан меня перевести на тот берег, там в магазине водка дешевле, мне опохмелиться надо», «тебе деньги платят, чтобы ты меня покатал на пароме, я покататься хочу», «ты чё так плохо работаешь, какого хрена паром идёт медленно? Тебе деньги за это платят», «слыш, ты, б.., чтоб сегодня же дизель починил, мне на тот берег за бабой надо!», и прочие в таком же духе. Денег не платят по-прежнему.

Зато рядом начинают появляться пристани с маленькими паромчиками, которые за определённую плату быстро и удобно доставят на тот берег. Но за плату. Некоторые соглашаются, но основная масса пользуется вашим паромом – бесплатно же!

Так как вы всей душой болеете за паромное дело, то молча сносите все невзгоды, работаете за гроши, и очень болезненно воспринимаете, когда коллеги работают плохо. Люди вас считают зажравшейся сволочью (зарплату ему побольше подавай!), лентяем (паром ходит плохо) и вообще всякой нечистью. И постоянно тыкают вам – а младший штурман вчера послал пассажира на ..., а кок плюнул в суп, а пятый матрос насрал на палубе.

Так вот, всё написанное ранее было прелюдией, а сейчас начинается основное, ради чего всё и писалось.

Да, вы знаете, что жалобы порой обоснованные. Да, вы в курсе, что матрос Иванов гадит на палубе, матрос Сидоров кроме как за деньги ключи от кают не выдаёт, а младший помощник боцмана Петров всех обкладывает по матери, включая дам и малолетних детей. Правда, пятеро других работников трудятся так же честно и напряжённо, как и вы, но народ этого не замечает, зато замечает Иванова, Петрова и Сидорова. И поначалу вы вместе с обществом сокрушаетесь – да, очень плохо, нельзя так!

Но потом вы понимаете, что граждане скандалят, возмущаются, но только в пределах парома. Граждане знают, что паром в плачевном состоянии, но искренне считают, что не из-за власти, а из-за вас. И вместо того, чтобы потребовать от власти привести, наконец, паром в порядок, они продолжают обсуждать гадящего на палубе Иванова. Забывая при этом, что Иванов делает это на палубе не один, а вместе с ещё десятком других граждан. И Петров матерится тоже в компании других граждан. Но гражданам гадить и материться можно, а матросам – нельзя!

И вот в ответ на n-цатую жалобу про матерщину и говно на палубе вы взрываетесь и сами посылаете жалующегося на..., а заодно и всех, кто с ним пришёл, потому что да, вам больно осознавать, что среди работников парома есть такие сволочи, вы их ненавидите всей душой, так как они позорят честное имя моряка-паромщика.

Но и граждане уже тоже надоели – так как вместо того, чтобы подойти и поинтересоваться, чем они могут помочь, как убедить власть привести паром в порядок, или просто сказать спасибо тому, кто честно работает как лошадь за гроши, они просто ходят и ворчат, и ворчат, и ворчат. И бьют морды матросам, и разбивают иллюминаторы, и гадят на палубе.

А помощи от них – никакой. Да и с чего бы им помогать? Они свято убеждены, что это они сделали вам одолжение, придя на паром, не понимая одного – если паром, уже вконец одряхлевший, раздолбанный, всё-таки утонет, то они тоже утонут вместе с ним. Что бы там им не обещала власть. Потому что у власти есть красивая яхта, на которую они народ не пустят, даже если он будет тонуть.