МЫ ЖДЁМ ПЕРЕМЕН

Колонка редактора

В чём причина, что перемены в общественной и политической жизни России почти всегда носят взрывной характер, а после взрыва следует длительная стагнация? То ли это объясняется народным характером, то ли величиной территории, но, так или иначе, ХХ век особенно ярко высветил эту особенность.

Впрочем, до Великой Октябрьской социалистической революции или Октябрьского переворота – кому как угодно – Россия вполне на равных вписывалась в ряд цивилизованных европейских государств. Объяснялось это, видимо, и внутренней духовной и умственной силой нашего народа, и тем фактом, что хотя европейский капитализм и опережал в своём развитии российский, но этот разрыв не был особенно различим. Во всяком случае, в период Первой мировой войны российская армия воевала преимущественно на территории противника и несла потери, принципиально ничем не отличающиеся от потерь своих союзников и противников. Даже в русско-японской войне, потерпев поражение, Россия потеряла меньше бойцов, чем Япония.

Совсем другую картину мы наблюдаем в победоносной войне 1941-45 г.г. Тут уже на каждого убитого немца приходится примерно пять советских солдат. Это соотношение можно объяснять как угодно, но факт остаётся фактом - мы уже воевали не уменьем, а числом. Причём, такой способ ведения военных действий советское командование опробовало в финской кампании 1940 года.

Вот он - результат революционного взрыва 1917 года! В то время как все цивилизованные страны между Первой и Второй мировыми войнами, несмотря на мировой экономический кризис, неспешно развивались естественным путём, мы посредством взрывной индустриализации, коллективизации и гулагизации построили такой тип государства, жизнь граждан которого на весах истории стала цениться в несколько раз ниже, нежели их соседей по европейскому дому. Руководил государством в это время живой гений всех времён и народов.

Но вот гений умер, и всё опять решительно переменилось. Новые властители сообщили народу, что гений был собственно и не гений. И решили за двадцать лет построить коммунизм путём выращивания кукурузы, освоения целинных и залежных земель, а также повышения производительности труда посредством социалистического соревнования.

Сначала всё вроде пошло гладко. Первыми запустили человека в космос, заставили вздрогнуть земной шар взрывом пятидесятимегатонной водородной бомбы, да и социалистическое соревнование стало приносить свои плоды – мы обогнали весь мир по производству танков. Однако в это же время стали обнаруживаться довольно непонятные явления в нашей процветающей экономике. Несмотря на поддержку СМИ и сочувствие всего советского народа, кукуруза никак не хотела расти в наших климатических условиях, а  кое-где, как например, в Новочеркасске, неблагодарный народ, недовольный ценами на товары и расценками за свой труд, начинал бунтовать. Да и целинные земли, дав на первых порах неплохой урожай, быстро истощались. Как раз в это время наш злейший враг Уинстон Черчилль чуть не умер со смеху, когда узнал, что Россия, всегда кормившая Европу хлебом, стала закупать его в Канаде и Америке. Итак, сталинская коллективизация стала приносить зримые плоды!

Ну, а дальше всё по известному сценарию. Смена волюнтаристского руководства и довольно долгий период стагнации, или внутреннего загнивания. Страна катилась под откос, что опять же закончилось взрывными переменами 1991 и 1993 годов.

И всё! Снова период стагнации, или, как это сейчас именуется, стабильности. Страна стабильно и  безнаказанно разворовывается кучкой приближённых к власти, к которым примкнули чиновники всех уровней.

Что, снова ждать взрыва? Ведь никакая страна не может долго жить в условиях, когда такие общественно-значимые институты, как судопроизводство, превратились в надругательство над Законом, справедливостью и здравым смыслом; прокуратура - во что-то невнятно безликое, а силовые ведомства, вместо того, чтобы защищать порядок, сами стали пугалом для народа.

Так каких перемен нам ждать?

Анатолий Осипов