ДЕТСТВА МЫ НЕ ВИДЕЛИ

Наша почта

Прочитала статьи «Выжили» и «Спасибо Сталину за наше счастливое детство», и вспомнились мои детские годы, такие трудные и голодные. Мы, дети войны, детства-то и не видели!

Родилась я в деревне Дмитриевка Ивановского района Амурской области, колхоз наш назывался «Экономия труда». В апреле 1941 мне исполнилось 10 лет, а 22 июня началась война. Мужчин сразу забрали на фронт, в том числе и моего отца. Отец мой всю войну пробыл на самой передовой, строил мосты.

Остались в деревне женщины, дети, да трактористы (у них бронь была).  Нас было четверо: мама и трое детей.

Старшая сестра сразу пошла работать на комбайн штурвальным, а мы с младшей сестрой работали в колхозе за «палочки» (трудодни. Прим. редакции): гребли сено, вязали снопы, садили, пололи, копали, убирали урожай. Я ухаживала за телятами, одно лето со своим одногодкой пасла баранов.

Потом, когда жали пшеницу, днём возили её на зерновой двор, а ночью я и мои сверстники сортировали её. И так – пока не закончится уборочная. За каждый день нам ставили «палочки».

Летом делали из навоза кирпичики, сушили их, чтобы было чем топить контору и школу. Топили зимой тоже дети, рубили талу и возили её на быках. Быков и лошадей тоже распрягали сами. Трудно понять тому, кто сам не испытывал этого! Я одну зиму носила почту из Ивановки в Дмитриевку пешком, за семь километров. Ходили мы в бурках – мама сама их шила из солдатской шинели, на них надевали резиновые калоши.

И все эти годы мы были голодные. Всё было для фронта, для Победы: молоко, масло, картошку, яйца, шкуру со свиньи, с телёнка – всё сдавали государству! Чего не было – покупали и сдавали.

У нас огород был 40 соток, и обрабатывали его мы, дети. Летом пойдёт дождь – плавают вьюны, мы их ловили и варили суп. Весной собирали на поле гнилую картошку (свою сдавали государству), пекли на плите. Ни муки, ни масла. Немного выручала соя. Нам давали сою и пшеницу за трудодни, а когда наступал отчётный период, то мы всегда оставались ещё и должны.

Печку дома топили травой – срезали её серпом и вязанками переносили на «горбу». Лес был рядом, но его весь вырубили, остались только пни. Мы и пни кололи, чтобы хоть чем-то было топить. Ведь в деревне не было ни угля, ни дров, ни электричества.

Вот так мы и жили в деревне.

Антонида Ильинична Усенко (Кузьмина)