ВЕХИ И ВЁРСТЫ. Автобиографический роман. Глава 131. Война с Японией

Автор – Шиманский Василий Иванович 

После окончания войны с Германией воинские эшелоны с песнями и музыкой беспрерывно двигались на восток. Девчонки нашего посёлка забрасывали их букетами цветов. Вскоре по городу поползли слухи о войне с Японией. Все наши соседи, особенно Бунько, боялись, что японцы могут войти в город Свободный. Дядя Ваня говорил: «Если японцы придут, всем нам будет крышка!»

Как-то вечером тётя Клава сказала маме: «Груняша, беда нас миновала. Люди из Благовещенска наблюдали, как горел китайский город Хуанхэ, который у нас называли Сахаляном. Наши войска первыми перешли границу и начали наступление на японцев, отбросив их в глубину Китая. Зарево от пожаров было видно даже в городе Свободном.

Все люди в городе только об этом и говорили, но скоро жизнь вошла в
обычное русло, и разговоры о японцах стали потихоньку утихать. Октябрь месяц в этом году в Амурской области выдался тёплым и сухим. У нас на кухне было настежь открыто окно. Я подошел к нему и выглянул на улицу. Со стороны Бетонного моста — вдоль насыпи железнодорожного полотна в направлении улицы Чапаевская двигалась странная колонна военных.

Резко бросалось в глаза обмундирование военных, оно было под цвет высохшей соломы. Мной овладело любопытство, я выскочил на улицу и у ворот натолкнулся на ватагу ребятишек, которые бежали со стороны улицы Первомайская, крича на ходу: «Пленных японцев ведут! Пленных японцев ведут!»

Любопытство и какое-то непонятное чувство овладело мной. Подхваченный общим потоком, как щепка в водовороте, я сорвался с места и вместе с толпой рванул вперёд смотреть на пленных японцев, которые шли в полушубках, сверху покрытых сукном соломенного цвета, на головах у солдат были пушистые шапки, а в руках они несли громадные тюки. Не смотря на
это они шли ровным строем.   

В голове каждой группы шагали их командиры, на которых были надеты не полушубки, а лёгкие кителя и белые перчатки. Они были без вещей. Если колона растягивалась, они покрикивали на солдат, чтобы те не нарушали
строй. Японцев сопровождали наши военные с автоматами наперевес.    Кроме мальчишек на улицу высыпали и взрослые люди, которые, как дети, с любопытством смотрели на пленных. Японцев разместили в конце улицы Чапаевской в лагере под горой, откуда наших заключённых ночами тайно вывезли в другие пересыльные лагеря.   

Несколько лет эти японцы работали на Перевалочной базе, рыли в городе траншеи под канализацию и водопровод. Почти все японские офицеры с акцентом хорошо говорили по-русски.

Помню такой случай. Шел снег, японцы около Амурского магазина вели земляные работы, я передал пленным солдатам свёрток с варёной картошкой и горшок с квашеной капустой. Этот свёрток для пленных дала мне мама. Японский офицер посмотрел на меня и русскому мужчине, стоявшему рядом с нами, сказал: «Если бы у нас в Японии ваши пленные копали на улице
траншеи, японские мальчишки закидали бы их камнями, а ваши дети нам продукты приносят».

Офицер погладил меня по голове и сказал: «Хоросо, русский мальчик!» О чём он думал, я не знаю. Видимо, в те минуты он испытал в своей душе тёплое чувство к нашему народу.