ОНИЩЕНКО С.Ю.: Записки незнакомца. Рассказ 2. Игрок. Часть 1. Начало

Потрескивали в костре свежеподкинутые еловые ветки. Искры, светлячками взлетая вверх, таяли в темноте. Среди верхушек деревьев неторопливо блудил ветерок, обрывая первые листочки. Лениво, в разнобой, стрекотали по траве кузнечики. В чайнике, подвешенном над костром, зашумела вода.

Мы сидели у костра и оживленно разговаривали. Желудки были набиты щучьей ухой и водкой, в еде и алкоголе нужды не было, в отличие от женского внимания. 

Но так как до ближайшего поселения без катера не добраться, а его капитан должен вернуться только к полудню, нам оставалось одно: точить лясы. Или спать. Спать не хотелось. Луна смотрела на всё сверху и тихо улыбалась, отражаясь в водной глади озера.

Нас было четверо: я, мои коллеги по бизнесу и постоянные партнёры по рыбалке Сергей и Игорь, и одноклассник Сергея Глеб, присоединившийся к нашей компании впервые. Он был самым красноречивым.  

Поговорив об улове, о снастях, о делах насущных, и о женщинах, мы решили, что везде необходима удачи, без неё никак.

— Ну, вот что такое удача, друзья мои? – спросил Глеб.

— Благополучное стечение обстоятельств. – Не задумываясь, ответил Сергей.

— Возможно, но если обстоятельства складываются, а ты в них не вписываешься и делаешь всё невпопад, тогда о какой удаче может идти речь?

— Как это?

— Очень просто. Возьмём, к примеру, двух рыбаков. Оба с утра выехали из дома на рыбалку, оба без происшествий добрались до реки, оба находились в отличном расположении духа и приподнятом настроении. Оба приблизительно в одно время оказались у развилки. И вот тут-то начались расхождения: один, спеша закинуть удочки в воду, а рюмку в себя, поехал по более укатанной и чистой колее, другой же почему-то свернул на дорожку с грязью, лужами и канавами. Машины у них были одинаковые.

Первый быстро добрался до нужного места, размотал снасти, опрокинул пару рюмок и даже поймал несколько рыбок. Мысленно он уже делил богатый улов по друзьям и родственникам. Но клёв стал портиться: то срыв, то зацеп, а потом совсем полное затишье. Пришлось пить водку и, возвращаясь домой, помять машину об одиноко стоящую берёзу. – Глеб снял с костра котелок и заварил чай, по поляне поплыл запах мелиссы, смородины и чего-то ещё. –

Второй же рыбак, изрядно побуксовав и прокляв всё и всех, кое-как выехал к реке.  Желание рыбачить у него было минимальным, но затраченных усилий было жаль, поэтому он достал спиннинг, накачал лодку и с часок решил побросать блесну. Клёв у него затянулся до сумерек, даже на еду не было времени. Домой он вернулся в здравии и с мешком рыбы.

— Ну и в чём суть? – больше всех захмелевший Игорь вступил в разговор. Последние полчаса он сидел, прислонясь к пеньку с закрытыми глазами, и мы думали, что он спит.

— А ты с какого момента нас слушаешь? – поинтересовался Глеб.

— С самого начала. И не пойму, куда ты клонишь?

— Мне тоже не совсем понятно. — Поддержал я Игоря.

— Чай будете? – Глеб нацедил себе в кружку ароматной жидкости из котелка. Мы предпочли по сто грамм. Налили, выпили, закурили. Глеб в отличие от нас пил мало, и если бы ни его суетливость и разговорчивость, то быть бы ему с нами в конкретной оппозиции, возможно и битым.

— Ключевое слово в моём рассказе: «почему-то»! – Глеб интригующе замолчал. Мы в замешательстве ждали продолжения.

— Глеб, мы не совсем трезвые, чтобы гадать твои шарады. – Сергей нервничал. — Что дальше?

— Друзья, не торопитесь. Я пытаюсь подобрать слова, чтобы выразить мысль.

— Выражаться не надо, как есть, так и говори. Мы же не на собрании. – Игорь уже точно не спал.

— Хорошо, буду краток. Почему один человек, следуя здравому смыслу, поступил как все, поехал по проторенному и в итоге пролетел, а другой, повинуясь мимолетному импульсу, рванул в неизвестном направлении, настрадался вначале, но остался с отличным уловом?

— Интуиция, наверно. – Высказался я.

— Именно, она самая, наш внутренний голос. Наше подсознание, многотысячелетний опыт жизни на Земле. Когда-то я пытался учиться на врача, почти окончил два курса медицинского, однако загулял, попал в армию, а потом пошёл другой стезёй. — Глаза Глеба заблестели огоньками костра. – За время учёбы я много времени провёл в анатомке, изучая наши кости, мышцы, потроха и, конечно, мозг. Так вот, думаем мы серым веществом – корой головного мозга, и процент его незначителен по отношению к так называемому белому веществу, нашему подсознанию, функции которого до сих пор не ясны. Оттуда-то к нам и приходит озарение, ненавязчивое и легкое, как движение воздуха от крыльев мотылька. И счастлив тот, кто верит в этот ветерок из глубины мозга. Это и есть удача…

Мы молчали. Не знаю, как мои друзья, но я такую трактовку об удаче слышал впервые. Неожиданно, интересно, своеобразно. Казалось, весь ночной мир затих от удивления, только звёзды перемигивались между собой.

— Ну, ты и загнул. – Игорь окончательно проснулся и, скорее всего, окончательно протрезвел. – Начитался умных книжек по психофизиологии?

— Есть немного. – Глеб улыбнулся, закурил. – Мой близкий друг рассказал в позапрошлом году о своём представлении удачи тоже на рыбалке у костра. И как вы сейчас я в тот момент сидел и слушал его с полуоткрытым ртом. Вы читали Пауло Коэльо?

— Пару лет назад в аэропорту, возвращаясь из Питера, я купил небольшую книжку. Там были «Алхимик» и «Одиннадцать минут». Во время полёта прочитал, понравилось. – Я и не думал, что наш Игорь читает книги. Всю сознательную жизнь, а может быть и раньше, он интересуется только женщинами и машинами. – Позже, в интернете хотел поискать ещё что-нибудь, написанное им, но закрутился и забыл. А что?

— Вскоре после той рыбалки мой друг пропал. А тогда он много и увлеченно говорил об удаче, букмекерах, интуиции и о рассказах Пауло Коэльо.

— Как пропал? – заинтересовался Сергей.

— История запутанная и неясная до сих пор. Давайте по стопочке. — Глеб достал фляжку, налил всем и себе домашней малиновой настойки. – И я расскажу всё по порядку.

Прожевав закуску, оживив костёр новой порцией сухих веток и полюбовавшись игрой огня, мы вопросительно посмотрели на Глеба. Мол, давай, продолжай.

— С Иваном Дмитриевым мы познакомились на хоккейном матче, играли наши и ЦСКА. Игра была вязкая, нерезультативная, наши проигрывали 2:0 после второго периода, и шансы на достойное завершение матча были мизерными: гости очень плотно отыгрывали в защите, грамотно держали шайбу в средней зоне и не увлекались нападением. В общем, контролировали игру, и счёт их устраивал. Большинство зрителей и я тоже пребывали в унынии, свистели, ругали судей (без видимых причин), но что толку. 

А мой сосед с каждой уходящей минутой матча становился всё веселей и лучезарней.

«ЦСКА – козлы», — крикнул я с досады погромче, чтобы услышал сосед.

«Согласен, братишка», — поддержал он, повернувшись ко мне. На шее под курткой у него был шарф с эмблемой нашего клуба. — «Настоящие уроды».

«Тогда почему весёлый такой?» — спросил я.

«Радуюсь, что голкиперы сегодня на высоте. Если за оставшееся время ребята не накидают друг другу больше четырёх шайб – с меня пиво!» — О, у меня появился интерес к игре и уже поражение родной команды не так горчило. Пришлось серьёзно поволноваться (особенно соседу) в последнюю минуту, когда при счёте 3:1 наши поменяли вратаря на нападающего. Но счёт не изменился.

Мы сидели в ближайшем баре, пили пиво и рассказывали о себе. Я узнал, что Иван – хирург, трудится в одной из городских больниц, семьянин, воспитывает двоих детей, оба – школьники и учатся в одной школе вместе с моим оболтусом.  Что на матче он оказался по широкому жесту благодарного пациента, который подарил ему абонемент на все домашние игры наших хоккеистов. А так как у меня тоже абонемент, наше знакомство со временем должно было перерасти в дружеские отношения.

Так и получилось. Мы подружились семьями. Как-то само собой нашлось много общих интересов и наши дома стали родными, как для детей, так и для нас. Как у любого человека, у Ивана была своя слабость, он был игроманом. Нет, он не тратил кучу времени, денег и сил у игровых автоматах, принципиально обходил их стороной.

Его патологическим увлечением был беттинг, а проще спортивные ставки. О спорте, игровых и финансовых стратегиях, известных игроках и больших выигрышах в истории букмеккерства мой друг мог рассказывать часами. Его познания в мире ставок впечатляли. Анализируя предстоящую ставку, Иван учитывал не только общую статистику – серию побед или поражений, мотивированность на матч, положение в турнирной таблице, погоду и место встречи, наличие травм, но и такие нюансы, как день рождения игроков и тренеров, а также их астрологический прогноз на день игры. Но, не смотря на весь объём информации и умозаключения, он на первое место всегда ставил интуицию. Как-то «под мухой» Иван чётко выразил свою концепцию игры:

«Дружище, не смотря, что пьян, скажу тебе интересную вещь; часто номер случайной машины или надпись на заборе или ещё какая-нибудь ерунда может поведать мне больше о результате игры, чем все аналитические выкладки за несколько дней. Главное не перепутать то, что ты хочешь видеть с тем, что нужно увидеть. Для этого и нужна великая и нежная сила интуиции».

Тогда я слушал его рассуждения без особого интереса. Я не понимал, зачем это надо: терять голову от легких денег или терять деньги и нервы от проигрышей? Неоднократно мне приходилось наблюдать своего товарища в полном угнетении духа от череды неудачных ставок. Это был отрешенный от жизни человек, не смотря на отличную семью, работу и друзей. И последнее время он всё чаще впадал в уныние. Я всячески пытался отговорить и отвлечь его, но удавалось редко. И когда он позвонил и пригласил меня на рыбалку, я с радостью согласился, не смотря на загруженность в работе. Пошёл в поликлинику, взял больничный и укатил в ночевую.

Рыбалка удалась. Клевало редко, но экземпляры цеплялись зачетные. Вечером довольные и уставшие мы ели уху, пили водку и болтали о жизни. Постепенно тема разговора склонялась к игре и ставкам. Глаза друга заблестели, и мне оставалось только слушать его и поддакивать. Как говорится, прорвало. Сначала он завалил меня информацией о том, что творится в мире спорта, затем рассказал об азарте и как с ним бороться, оставаться хладнокровным и доверять только интуиции, которую надо развивать, развивать и развивать. И главным упражнением по её развитию является медитация. Умение слышать Душу Мира.

«Понимаешь, Глеб, — слегка заплетающимся языком тараторил Иван. – Про единство мироздания, о материальности наших мыслей, о неизбежности наших поступков и о Ком-то Одном и Главном, которого разные религии называют по-разному и который рулит миром и нами, мне, как врачу, приходиться иногда размышлять. До того, как мне на глаза не попалась книга одного бразильского путешественника и писателя, я боялся этих думок. Боялся прослыть в миру сумасшедшим, а тем более стать им. Боялся пока не стал читать Пауло Коэльо. Оказывается, я не одинок в этих мыслях: человек пишет о Душе Мира, как точно сказано, и он известен и популярен. И совсем не дурак. Есть же вещие сны, экстрасенсы и различные провидцы.

То бишь, будущее уже предопределено как эскиз, мы только может разукрасить его по-своему и всё. И у каждого из нас свой путь, который надо найти и следовать им по жизни. И тогда в минуты отдыха или вынужденного безделья тебя не будет волновать неопределенность собственного существования. Тогда ты будешь точно знать, для чего живешь. И твоё подсознание или интуиция, как хочешь — назови, будет подсказывать следующий шаг в нужном направлении.

Я долго и много думал о том, кто я, зачем я и почему занимаюсь каждый день делом, которое мне не доставляет удовольствия, но приносит гарантированный достаток и какую-то пользу людям, а хобби без которого мне не интересно жить, кроме головной боли, пустого кошелька и осуждения окружающих мне ничего не даёт? Почему так? Доктор скажет: это — зависимость, игромания. И будет прав. Я могу от неё избавиться, но не хочу этого. Я хочу пойти дальше, стать профессиональным игроком и зарабатывать себе на жизнь своим хобби, заниматься тем, что нравиться. И для начала нужно научиться контролировать свои чувства и развить интуитивное мышление. А это труд нелёгкий, познать себя и через себя мир.

Сидя на одном месте, живя в одном городе и получая информацию, в основном, из телевизора или интернета ничего не добьешься. И вот, друг мой, я на распутье: или отказаться от своего «пагубного» хобби и продолжать жить нормальной жизнью, где каждый день похож на предыдущий, или рискнуть – удариться в странствия и для начала пожить в каком-нибудь буддистском монастыре…».

Мы долго сидели молча. Мне вспомнилась моя далёкая мечта, которую я отложил по семейным обстоятельствам, и почти забыл. Когда-то я решил, что для родных налаженный быт важнее моих детских глупостей. Словно прочитав мои мысли, Иван трезво и грустно промолвил в тот вечер: «Поступить, как хочу, мне не даёт страх и семья. Давай спать. Хотелось бы с утра порыбачить со свежей головой. Когда ещё придется».

Под утро ветер усилился, он принёс тучи и дождь. Пришлось сматывать удочки и ехать домой. В дороге Иван был весел, много шутил, о ночном разговоре не вспоминал. Напоследок подарил мне книгу Пауло Коэльо, которая лежала у него в машине. Больше я его не видел.

Две недели спустя он один поехал на рыбалку в выходные дни. В субботу его сотовый телефон стал недоступен, вечером в воскресенье, как планировалось, не вернулся. Проведя бессонную ночь, его жена обратилась ко мне за помощью. Предчувствую неладное, я выпросил у начальника отгул и поехал вместе с супругой Ивана на водохранилище.

На месте, где в последний раз мы рыбачили, ничего интересного не было. Ничего не нашли мы и в других местах. Пошли в милицию. Написали заявление. На следующий день машина Ивана была найдена на берегу водохранилища в труднодоступном заливчике. Все документы и сотовый телефон аккуратно лежали в машине, рядом находился потухший костер с котелком на треноге и разложенный туристический столик с посудой и едой, на котором уже похозяйничали обитатели леса. В воде за палку был привязан садок с полуживой рыбой. Ивана, его теплой одежды и лодки нигде не было. Спасательный жилет висел на суку пихты. Немногочисленные следы были только от сапог Ивана и вели к воде. Участковый и местный егерь сказали, что в воскресенье был сильный ветер. Возможно, произошел несчастный случай: лодку перевернуло на волне, и Иван утонул. Такое у них иногда происходит с рыбаками. Пытаясь как-то успокоить, участковый заверил нас, что Ивана подадут в розыск, как пропавшего без вести, а для дальнейших поисков вызовут водолазов. Но так как лодка была с мотором, а размеры водохранилища необъятны, то тело найти будет сложно. На Лену я пытался не смотреть, её лицо было белее снега.

Прошла неделя без изменений. Ситуация неопределенная: ни человека, ни могилы. Родные Ивана, естественно, не теряли надежды, что он каким-нибудь чудесным образом объявится живой и невредимый. Я же был уверен, что участковый прав.

Случилось непоправимое, и с этим нужно смириться. Но мысли свои вслух не высказывал. Пытался помочь Лене, предложил деньги на нужды семьи, она отказалась, объяснив, что Иван оставил банковскую карточку, на которой очень приличная сумма. За последнее время единственный приятный сюрприз. Цинично, но факт. И странно. Перед исчезновением Иван твердил о семейном бюджете, который трещит по швам в виду различных непредвиденных расходов и надо поэкономить на таких излишествах, как рестораны, театры и шопинг. Супруга огрызалась, что знает причину всех «непредвиденных расходов», что кому-то пора лечиться от игровой зависимости и это будет самая реальная экономия денег. И она была права. Как всегда…

Время шло неумолимо и безаппеляционно, приближая тот момент, когда пропавших без вести официально признают погибшими. Обычно время лечит раны, в случае с Иваном было наоборот. Каждый новый день уменьшал шансы увидеть его живым или мертвым. Вот такая безнадёга. Дети ждали отца с рыбалки, а Лена уже ничего не ждала. Ни хорошего, ни плохого. Состояние душевной анестезии, которое грозило либо сумасшествием, либо самоубийством. Я с моей семьёй пытался противостоять этому. Но не так успешно, как хотелось бы. Как-то под вечер Лена позвонила нам, поболтали о работе, детях, погоде, напоследок она поблагодарила меня за помощь.

— Спасибо, очень кстати.

— Всегда, пожалуйста, – я растерялся, не мог понять о какой помощи речь. – О чём ты?

— О почтовом переводе, который я сегодня получила.

— Не пойму почему ты меня благодаришь?

— Потому что у меня и Ивана в Улан-Удэ ни родственников, ни знакомых никогда не было. А перевод пришёл оттуда. Вот я и решила, что, возможно, ты в курсе.

— Лена, давай я возьму Вику и тортик, и мы приедем к тебе, готовь чай, заодно разберемся с переводом.

Через полчаса мы пили чай и рассматривали квитанцию о денежном переводе из Улан-Удэ от некой Семёновой Тамары Степановны на сумму 28100 рублей.

— Ты уверена, что не имеешь никого в этом городе? – спросила моя жена.

— Да, уверена, как никогда.

— Может быть, какая-нибудь ошибка? – предположил я.

— Пойду завтра на почту, буду разбираться.

— Зачем? – возмутилась Вика, переживая как о собственных деньгах.

— Мне чужого не нужно. – Решительно ответила Лена. – Возможно, кому-то эти деньги более необходимы, чем мне.

— Благородно, но глупо. – Странная она, последнее время кое-как сводит концы с концами, а от денег отказывается. -  Я бы забрал деньги и не беспокоился. Дают – бери, а бьют – беги. Зачем игнорировать подарки судьбы. Но хватит об этом, в воскресенье приглашаю всех на пикник за город по поводу моего служебного повышения. С меня – стол, с вас – стопроцентная явка и хорошее настроение.

На этом и расстались до выходных. В воскресенье солнце пригрело с полной весенней самоотдачей. Долгожданное тепло, щебетание птиц, катание с горки на санках, обилие шашлыка и вина привнесли в наши сердца радость и умиротворение. Как хорошо порой, плюнув на городскую суету, раствориться и забыться в лоне матушки-природы. И не возвращаться обратно. Жили же наши предки без машин и интернета, и были не менее счастливыми. Любили и ненавидели, грустили и смеялись, мечтали. О таком ли будущем? Мы незаметно размечтались, и оказалось, что об одном и том же: о большом доме на берегу реки или в горах с живописной природой, с хозяйством в виде коней, овец, собак или пчёл, с несколькими гостиничными комнатами для желающих за деньги отдохнуть от цивилизации, и отсутствием в радиусе нескольких десятков километров любых городских поселений.

— Я как-то Ивану после получения различных предновогодних премий предложила купить участок земли за городом, -  рассказывала Лена. – Начнём, мол, с малого, оформим землю, построим забор, затем, по мере накопления денег, дом, гараж, баню, ещё что-нибудь. Он тогда посмеялся: чтобы построить дом, который хочется, нужно прожить две жизни, учитывая наши доходы, особенно мои, за уроки французского. Но даже эти средства не хочется вкладывать в недвижимость в стране революционеров и реформаторов. Это в нём говорили гены — его прадед по материнской линии был дворянского происхождения со всеми вытекающими из этого последствиями и прелестями экспроприации и бесплатной работы в лагерях. Больше об уютном семейном гнёздышке за городом мы не разговаривали.

— Никак не могу смириться с его отсутствием. – Добавила Лена, и глаза её наполнились слезами.

  — Ты ходила на почту? – спросил я, чтобы поменять тему.

  — Да. Перевод пришёл из Улан-Удэ на моё имя от Семёновой Тамары Степановны. Никакой ошибки нет. Кто она такая, я знать не знаю.  И что делать? Пожаловаться в милицию? В данной ситуации грех жаловаться, скорее наоборот.

— У тебя появился ангел с толстым кошельком. Было бы неплохо узнать её адрес, чтобы поблагодарить за деньги и узнать из каких побуждений она ими делится. Сумма неплохая.

— Ты прочитал мои мысли. После выходных собиралась этим заняться. Кстати, Глеб, есть ли у тебя знакомые в паспортном столе, чтобы побыстрее навести справки?

Был товарищ, который оформлял мне загранпаспорт. За определенную сумму он, несомненно, поможет. Таков наш мир: благодарность ценится больше в материальном виде.

Вечерело и холодало не по-весеннему быстро. Пришлось, вопреки желанию, закругляться. Я пообещал Лене, что разыщу её благотворительницу.

Понадобилось две недели, чтобы узнать адрес Семёновой Т.С. Их в Улан-Удэ оказалось трое. Связаться и узнать, кто из них самая щедрая Лена взялась сама. Она написала каждой письмо о денежном переводе и с просьбой позвонить ей в любом случае. По простоте душевной Лена полагала, что все люди искренние и честные, как она. Я подумал: вот отличная возможность для двух других воспользоваться ситуацией и сообщить, что вышло, мол, недоразумение, деньги предназначались не ей, огромная просьба выслать их обратно и, конечно же, спасибо. Лена сразу так и сделает.

— Единственная просьба, — сказал я.- Дождись ответа от всех, а потом принимай решения.

— Не беспокойся, — понимающе улыбнулась она. – Никто меня не обманет.

Пока мы ждали звонка, пришёл еще один перевод на 28100 рублей. Из Улан-Удэ, от Пухович Елены Станиславовны.

— Мистика какая-то! — Лена была взволнована и напугана. – Женщины Улан-Удэ взяли меня на поруки? Почему меня? При чём здесь этот город? И что за сумма такая?

Действительно, странно. Загадка с двумя неизвестными и щедрыми тётками. Что делать? Старый, замозоленный вопрос.

— Я думаю, если у нас в Улан-Удэ нет ни знакомых, ни родственников, а милиция бесполезна, надо поискать через интернет или ещё как-нибудь частного детектива в этом городе и выяснить, что за аттракцион щедрости.

Так и решили. В результате недолгих поисков нашёлся бывший мент, подрабатывающий на пенсии частным сыском. Он выяснил, что Пухович Елена Станиславовна и Семёнова Тамара Степановна друг друга не знают и не знали никогда. Перевести деньги их просила молодая женщина, которая подходила к ним перед входом в почтовое отделение, давала тридцать три тысячи, объясняла, что находится в ссоре со своей бедной и гордой сестрой, которая отказывается от любой её помощи, поэтому пусть деньги придут от какого-нибудь незнакомого человека в размере двадцати восьми тысяч ста рублей, а остальные деньги — вознаграждение за помощь.

Женщина была убедительна и внушала доверие, да и вознаграждение за добрый поступок было нелишним. Описать благодетельницу обе женщины затруднялись, Елена Станиславовна запомнила только оригинальную розовую оправу очков, которая никак ни гармонировала с одеждой, а Тамаре Степановне очень понравилась бежевая летняя шляпа с большими полями. Вот все особые и другие приметы. В поле зрения видеокамер незнакомка не попадала, она ждала своих посредниц на улице, забирала квитанцию о переводе и со словами безграничной благодарности уходила восвояси. Больше никаких зацепок.

Со слов детектива конспирация соблюдена на профессиональном уровне. Кто-то очень сильно не хотел быть узнанным. Получилось. У нас же ничего не прояснилось.

— По-моему, ты сделала всё возможное, чтобы начать пользоваться этими деньгами с чистой совестью. – Воззвал я к Лениному благоразумию.

— Я начинаю сомневаться в количестве своих родственников. – Ответила Лена и неохотно согласилась со мной. — Будем считать, что у меня появилась щедрая сводная сестра. Очень хотелось бы с ней познакомиться и помириться…

В повседневных заботах о хлебе насущном бежали дни. Возможностей и желания выяснять ещё что-либо не было. Как всегда быстро пролетело лето, затем бабье лето, загрустила дождями и туманами осень. В конце октября выпал первый снег и сразу растаял. Двадцать восьмого числа (далее вы поймете, почему такая точность) я рано освободился с работы и захотел сделать приятное сыну – забрать его после уроков и посетить пиццерию, по ходу подумал, что и Лениных детей надо взять с собой. Уроки у них заканчивались в одно время. Так и получилось, никто не отказался от предложения умять на обед несколько кусков пиццы. Итальянский фаст-фуд мне всегда казался самым изысканным и полезным. О блинах с икрой умолчу из материальных соображений. Ребята сначала скромничали, потом разошлись и пригласили к себе, мама Лена дома в отпуске, будет рада и гостям, и пицце.

Порой невидимая рука Творца чередой как бы, не связанных, но вытекающих друг за другом поступков, от которых ни в коем случае не стоит отказываться, приводит к Событиям нашего жизненного пути. Вот так невзначай я оказался у дверей квартиры Лены. А переступив порог и увидев её в полном смятении чувств, понял – случилось ЧТО-ТО.

— Глеб, как ты вовремя! – даже не поздоровалась всегда вежливая Лена.

— А у нас пицца! – В один голос объявили дети.

— Хорошо. Мойте руки и отдыхайте, а мы с дядей Глебом поставим чай и позовем вас, когда всё будет готово.

— Он жив! – ошарашила меня в кухне Лена.

Я понял, но всё равно спросил:

— Кто?

— Ваня.

— Почему? – глупее не придумал ничего.

— Садись, всё по порядку расскажу, слушай, не перебивай и не думай, что я сумасшедшая. Коньяк будешь?

— Нет, за рулём.

— А я выпью. – Лена достала из буфета бутылку, рюмка уже была на столе. Налила наполовину, выпила. Помолчала, налила и ещё выпила. – Теперь слушай. Сегодня вновь пришёл перевод на двадцать восемь тысяч сто рублей, уже из Читы, но неважно. Главное другое, я поняла, что это за число.

— Посмотри на календарь, сегодня – двадцать восьмое октября, двадцать восемь десять и двадцать восемь сто, без нуля одинаковые числа. Согласен?

— Да.

— Так вот, пятнадцать лет назад в этот день меня с болями в животе привезли в больницу, где дежурил Иван. Тогда мы впервые увидели друг друга и поняли, что быть нам вместе отныне и навсегда. Кто может об этом знать, кроме него, если даже я забыла?

Потрясающе. Как просто, в один миг, жизнь переворачивается с ног на голову. Кувырок, и черное становиться белым. Иван жив, бесспорно. Мне вспомнился последний разговор с ним на рыбалке. Похоже, он все-таки решил пойти до конца в своем желании стать профессиональным игроком на тотализаторе. И судя по происходящему, у него получается. Я рассказал об этом.

— Почему ты ничего не говорил раньше? – возмутилась Лена. – Почему?

— Прости. – Мысли путались в голове, осознание настоящего затмевало прошлое. Я не знал, что ответить. Я не мог сказать Лене, что творилось у меня внутри при мысли, что Иван не утонул, а ушёл. Ушёл, чтобы попытаться воплотить в реальность свои мечты. Глупая, всепоглощающая зависть начинала пожирать меня. Я старался не думать об этом. И не думал. Если Иван решил исчезнуть, значит так надо. Всё, баста.

— Не молчи, Глеб. Что делать? Как мне жить-то сейчас? – слёзы переполнили Ленины глаза и потекли по щекам. – Радоваться возрождению мужа или горевать, что он – подлец, который нас бросил?

— Конечно, радоваться. – В тот момент я не пытался никого успокоить, я был искренен в своих словах. – Милая Лена, о чём ты говоришь? Какие могут быть обиды? Скорее всего, Иван – жив, представляешь, жив. Ты собиралась заказывать ему памятник, а сейчас сидишь и задаешь глупые вопросы. Если бы он хотел вас бросить, то никаким бы образом не давал о себе знать.

— А может этими деньгами он в первую очередь пытается заткнуть свою совесть, которая не дает ему спокойно жить без нас?

— Лена, ты же умная женщина, даже если и так, то кому легче от этих мыслей?

— Спасибо, утешил.

Не будь ты женой друга, утешил бы по-другому. Что за похабщина порой лезет в голову совсем не к месту и не ко времени. Однозначно, Иван не кинул свою семью и в любом случае намерен вернуться. Не убежал бы он как трус. Неужели за столько лет совместной жизни Лена не поняла, что живет с настоящим мужчиной, хоть и мягким по характеру, но способным на поступок. Который он и совершил, исчезнув на рыбалке из прежней жизни.

— Давай есть пиццу, пока совсем не остыла, и дети не изошли на слюну. Не говори пока никому о своей догадке, я тоже буду помалкивать. Думаю, что так надо. А Иван, бесспорно, вернётся в свое время. К тебе и детям.

Не желая больше разговаривать на тему воскрешения Ивана, я позвал молодёжь на долгожданную трапезу. Лена убрала коньяк и принялась за чай, её лицо стало повседневным, быстро и незаметно. Молодец. Эта парочка друг друга стоит.

Около десяти месяцев мы вели себя как заговорщики. Если у Лены возникала острая необходимость поговорить об Иване, она звонила мне, я приезжал, и мы делились мыслями о том, где он, как он и когда же закончится их разлука. Если честно, я тоже по нему скучал. Для меня это было что-то новенькое. Многие начали думать, что у нас складываются другие, отличные от дружеских отношения, но это чушь и необоснованные домыслы. Нужно же людям перемывать чьи-то кости. Деньги в размере двадцати восьми тысяч ста рублей регулярно поступали в семейный бюджет Лены, но теперь на её банковскую карточку. Ещё одно доказательство, что оказываемая материальная помощь – дело рук Ивана.

Со временем уровень обиды Лены на своего мужа стал снижаться, замещаясь тоской и жаждой встречи. Всё чаще она вспоминала лишь лучшее, что было у них. Если бы я не был достаточно знаком с Иваном и Леной, подумал бы: вот одни из немногих, кто не ругается, не ссорится и не разменивает свою любовь по мелочам. Бытиё не определяет их сознание. Но они были обычной семьёй со своими радостями и невзгодами. Они были обычными людьми. С необычными поступками.

Приближалась третья осень без Ивана. Наступила пора, когда глядя на бездонное синее небо, задумываешься о высоких материях, когда тянет вдаль, когда туманы по утрам чаще, а птичий гомон реже. Когда хочется выйти на людное место и крикнуть: «Люди, я есть! Вот он я! Жизнь, не пробегай мимо, возьми на борт своего корабля, мне надоело прозябать на берегу судьбы, я хочу перемен. Я хочу их сейчас, а не завтра».  А в ответ – шелест ещё зелёной листвы и шум улицы, где все куда-то бегут или едут с серьёзными лицами и мобильными телефонами.

Простите за лирическое отступление. Так вот, прошло достаточно времени, чтобы начать смотреть на Лену не как на жену друга, а как на интересную, красивую и одинокую женщину. Я понимал, что нужно держать дистанцию, но флюиды, ферромоны или ещё, черт знает что, тянули меня в её постель. И мне казалось, что она не против. Слава Богу, что шеф затеял расширить производство, забот было не в проворот, не успевал спать, о чём-то другом не помышлялось. А потом Лене пришла открытка с изображением водопада Монморанси. На обороте по-французски было написано: «Я жду вас!» и обратный адрес: Канада, город Квебек, улицу и дом не помню. Позже я узнал, что Квебек – столица одноименной богатой провинции на северо-востоке Канады, где подавляющее большинство населения – франкоканадцы.

— Это почерк Ивана. – Без всяких эмоций сказала Лена. – Наконец-то он нашёлся. Странно, но я не испытываю никаких чувств: ни радости, ни восторга, ни разочарования.

— Что будешь делать? – спросил я.

— Не буду тянуть резину, скоро в школу, возьму отпуск и детей, поедем в гости в далёкий город Квебек. Познакомлюсь с родиной хоккея, проверю свой французский. – Лена крутила в руках открытку. – Не верится. Глеб, скажи, что это не сон.

Я ущипнул её за щеку. От неожиданности она вскрикнула.

— Дурак! Больно же.

— Теперь понятно, что мы не спим.

— Да. Очень многое теперь понятно…

На следующей неделе семья Дмитриевых улетела в Канаду. До сих пор они не вернулись, хоть школьная пора уже началась. Всем любопытствующим я говорю, что загостились у родственников за границей. Откуда они взялись, понятия не имею. Лена ничего не рассказывала, сами знаете, какая молчаливая она стала после гибели Ивана. Вернутся, обо всем поведают. Даже жене не сказал правды. А вот сегодня не выдержал: всё разболтал. Но вы – чужие люди, мой рассказ для вас – рыбацкая байка, и только. Я закончил. Давайте выпьем, а то в горле пересохло.

— Зря ты никому ничего не говоришь, — Игорь встал, потянулся до хруста в суставах. – Плодишь всякие сплетни. Я бы подумал об инопланетянах или махинациях со страховкой.

— Правильно делает. – Поднялся и направился в ближайшие кусты Сергей. – Иван смог свалить из страны, устроился, забрал семью. Здесь он был никому не нужен, коптил небо потихоньку, ходил на работу, ругал власть за кружкой пива, возмущался очередным подорожанием бензина, не нарушал законов – замечательно. Как миллионы миллионов, болтик в механизме общества. Конечно, нужно было эмигрировать официально, но думаю, что по правилам ничего не получилось бы. А так … — речь прервалась треском и шумом падения полупьяного тела. — Вот чёрт, сколько же здесь коряг, ноги можно поломать. Или шею.

Пока мы смеялись, со стороны Сергея доносилось лишь журчание покидающей его жидкости.

— В общем, не хрен людям в чужом белье копошиться. Лишнее это. Дойдет до ментов – спокойной жизни не дадут, будут искать в чём подвох. Когда надо было, не искали. А сейчас будут. Не может законопослушный человек утонуть, а потом воскреснуть за границей в полном здравии и достатке.

— Вот-вот. Трудно поверить, что можно зарабатывать на жизнь спортивными ставками. Поэтому никому ничего не рассказываю. – Глеб решил перевести тему. – Пора нам проверить свою интуицию и закинуть удочки. Светает.

За болтовнёй и не заметили, как стал сереть восток. Звёздное небо и затишье предвещали хорошую погоду. Так и вышло, день выдался солнечным и спокойным. Рыба ловилась, словно решила без очереди переселиться в наши садки. Капитан катера, приехав за нами, как и договаривались, тоже взялся за спиннинг. Наловили столько, что к вечеру не стали складывать в одну кучу для дележки, каждый забрал свой улов и был доволен. За рыбалкой рассказ Глеба позабыли. Грузились под впечатлением богатой добычи. Пока возвращались на катере к машине, уничтожили остатки алкоголя. Сходили на берег шумной и пьяной компанией. Хмурился и молчал только Игорь, жребий определил его водителем. Кое-как распрощавшись с капитаном, мы отправились в сторону дома. Закончилось путешествие, как всегда, в гаражах…

Прошло время. Осень сменилась зимой с большими снегами и лютыми морозами. Но её суровый нрав не мешал нам регулярно выезжать на подлёдную рыбалку. В феврале потеплело. И однажды мы нарвались на всепоглощающий клёв. Наверно от голода, рыба хваталась за любую наживку. От такого обилия мелкую и не сильно поврежденную рыбу начали отпускать обратно в прорубь. Рыбачили, пока не закончился живец. Сергей предложил попробовать на колбасу. Но Игорь и я отказались, вечерело, и сказывалась усталость. Солнце, краснея и остывая, укатилось за горизонт, надо было сматывать снасти, оставаться на ночь никто не собирался.

— Давненько так не ловилось. – Выразил вслух общее мнение Игорь.

— Да, последний раз, когда Серёга брал своего одноклассника. – Вспомнилось мне. – Тогда я решил, что он принёс удачу, новичкам же везёт. Интересную байку он поведал. Не отказался бы послушать продолжение. Почему больше не ездит с нами, Глеб, так  ведь его зовут?

Сергей загадочно посмотрел на нас. Помолчал, видимо принимая какое-то решение.

— Звонил я бесполезно несколько раз ему до Нового Года, абонент не доступен. Где живет, не знаю, мы ведь после школы с ним не общались, жизнь развела по разным направлениям. Я очень удивился, когда встретился с Глебом в рыболовном магазине, и он оказался поклонником рыбалки. Предложил ему составить компанию.

— Почему-то я думал, что он – новичок.

— Нет, Глеб – бывалый рыбак. Разве не помнишь, как блестели его глаза на той рыбалке?

— Не обращал внимания.

      — В общем, речь не о том, как хорош Глеб в рыбалке. А о том, что он пропал на ней.

— Как??? – в один голос крикнули мы с Игорем.

— В сентябре поехал один и не вернулся. Все вещи в целости и сохранности остались на берегу, кроме Глеба и лодки. Основная версия – утонул.

— Вот это да! Твой друг оказался пророком, словно в воду смотрел. – Нашего Игоря удивить было трудно, но сейчас он находился в более чем удивленном состоянии.

Сергей продолжил:

— Кое-как узнал, где найти жену Глеба, встретились, познакомились, сходили в кафе, поговорили. Она оказалась приятной и общительной женщиной. Я рассказал ей о нашем с Глебом детстве, о проделках, за которые получали от родителей по шее, рассказал историю, которую поведал Глеб нам на рыбалке. «Какое странное совпадение». – Сказал я, и она согласилась без каких-либо эмоций. Мы допили кофе и расстались, напоследок она поблагодарила меня за добрые слова.

— И всё? – Теперь удивился я.

— Нет. Позже был телефонный звонок, по голосу я сразу узнал жену Глеба. Она ещё раз поблагодарила меня за встречу и сказала, что у Глеба после школы никогда не было друга по имени Иван… Вот теперь всё.

Стемнело. Зажигались звезды. Пора было по домам.

28 октября 2012 года