ТАРАСОВ Ю.А.: Артём на заре своей истории. Глава 7. Крёстные деревень

Фамильные деревни.  «Самородок» из Кяхты.  «Чайное» пароходство.  Дипломатия Шевелева.  Тайна княжеской дачи.  Загадочная Сухановка.  Начало карьеры.  У истоков Артема.  «Незаменимый».  Неожиданный финал.  Разгадка.  Наследники славы

Почему Шевелёвка называется Шевелёвкой?  А кому обязана своим именем деревня Сухановка?  Приходилось ли вам отвечать когда-нибудь на такие вопросы?  Думается, вряд ли.  Давно уже исчезли эти деревни с карты Артема и из памяти большинства горожан.  А между тем, их названия связаны с судьбами людей, оставивших заметный след в истории Приморья и всего Дальнего Востока России.  Что мы знаем сегодня об этих людях?

М.Г.Шевелёв

Весной 1877 года в бухту Золотой Рог вошёл пароход с красноречивым названием «Батрак» (Хисамутдинов А.А.  Владивосток.  Этюды  к  истории  старого  города.  Владивосток, 1992.  С.111).  Принадлежал он одной из русских торговых фирм, занимавшихся перевозками чая из Китая в Россию.  В числе учредителей этой компании значилась  и фамилия Кяхтинского купца 1-й гильдии Михаила Григорьевича Шевелёва.  С этого момента жизнь его оказалась неразрывно связана с судьбами Российского Приморья и самого города Владивостока.  

Именно он стал основателем первого русского морского частного пароходства на Дальнем Востоке, и он же четыре года спустя, стоял у истоков создания Общества Изучения Амурского Края, а затем и краеведческого музея при нем, до самой своей смерти оставаясь их постоянным спонсором и покровителем.  В последние годы жизни М.Г.Шевелёв являлся также почётным попечителем первого на Дальнем Востоке высшего учебного заведения - Восточного института и, даже, сам стал заниматься научной деятельностью, пытаясь по письменным источникам Японии, Китая и Кореи разгадать тайну Бохайских городов, развалины которых можно было встретить в те годы по всему Южно-Уссурийскому краю.   Как же начинался жизненный путь этого незаурядного человека, соединившего в себе качества бизнесмена, исследователя и мецената?

Родился Михаил в семье небогатого кяхтинского купца Григория Александровича Шевелёва (Григорий Шевелёв - Верхнеудинский купец, образованный и передовой по тем временам человек, имел опытную заимку в нескольких верстах от Верхнеудинска, держал пасеку, вывел несколько сортов очень урожайной Забайкальской пшеницы. В конце концов, он, однако, разорился и переселился в Кяхту, где на последние средства приобрел несколько лошадей и занялся ямщицким извозом. (Джиджавадзе Н. Честный купец Михаил Шевелёв.//Крестон. 1997. №1. С.22)) в 1847 году (Розенфельд С.  Основатель 1-го  морского  пароходства // Владивосток. 1994. 7 июня. С.8).  Отец к тому времени занимался почтовым извозом и одну из своих троек гонял лично сам.  В начале 50-х годов лошади разнесли тарантас  и отец погиб, оставив жену с шестью детьми на руках (Джиджавадзе Н. Честный купец Михаил Шевелёв // Крестон. 1997. №1. с. 22).  Михаил получив начальное образование в Троицко-савском уездном училище (Приморский  край.  Краткий энциклопедический  справочник.  Владивосток: Изд-во  ДВУ., 1997.  С.551), поступил в двухгодичную Кяхтинскую школу переводчиков китайского языка.  На дальнейшее его обучение средств, в семье, уже не было, но помог случай.  

2 ноября 1860 года Россия заключила с Китаем договор, одним из пунктов которого было право русских купцов закупать чай не только на границе в Кяхте, но и в самом центре Поднебесной империи, городе Ханькоу.  Для торговли внутри Китая требовалось уже не только простое знание разговорного китайского языка, и наиболее дальновидные кяхтинские купцы решают на свои средства отправить лучших учеников школы переводчиков для продолжения образования на три года в русскую духовную миссию в Пекине (Договоренность об открытии Русской духовной миссии в Пекине была достигнута в 1715 году.  Со временем, миссия стала культурным, научным и дипломатическим центром России в Китае).  В число этих счастливчиков попал и 13-летний Миша Шевелёв.  

В столице Китая он быстро выделился особыми успехами в изучении письменности истории и культуры этой великой азиатской страны.  Таланты его были замечены и, после завершения обучения, М.Шевелев становится переводчиком и доверенным лицом  русской чайной фирмы «Ободрин, Токмаков и К» (Розенфельд С.  Основатель…) в Ханькоу (Некролог М.Г.Шевелёва.  Архив ПЦ РГО – ОИАК. Материалы  о  семье  Шевелёвых).  Там, благодаря своим знаниям, таланту и смекалке, юный коммерсант получил вскоре права представителя сразу нескольких торговых фирм.  

Известность его стремительно росла, причем не только среди европейцев.  Многие китайские ученые и мандарины с гордостью числили себя в кругу его друзей.  Не меньшей популярностью пользовался он и среди низших слоев населения Ханькоу.  За десять лет коммерческой деятельности в Китае Шевелеву удалось приобрести немалое состояние и в 1874 году он становится совладельцем своего бывшего шефа фирма которого, с этого момента, получила новое название «Токмаков, Шевелев и К°» (Розенфельд С.  Основатель…).
Чайная торговля между Россией и Китаем в то время осуществлялась исключительно по суше, караванным путем, который начинался от города-порта на Желтом море Тяньцзин.  До этого пункта товар доставляли либо тоже по суше, китайцы-посредники за особую плату, либо рекой Янцзы и далее по морю на судах торговцев европейских стран, которым также приходилось платить немалый фрахт.  

М.Г.Шевелёву удалось уговорить своих компаньонов приобрести собственное транспортное судно (Шевелёв М.Г.  Срочное  пароходное  сообщение  между  Ханькоу  и  Николаевском.  Архив ПЦ РГО – ОИАК. Материалы о семье Шевелёвых), которым и стал пароход «Батрак» (-«Батрак» был куплен в Англии за 100 тысяч рублей в августе 1875 года. В январе 1876 года он   прибыл из Ливерпуля в Шанхай. Это был железный одновинтовой пароход водоизмещением около 1200 тонн. (Хисамутдинов А.А.  Владивосток.  Этюды  к  истории  старого  города.  Владивосток, 1992. С.109)).  Следующая его идея - новый маршрут доставки чая в Забайкалье исключительно водным путем, сначала по морю до Николаевска-на-Амуре, а затем, по реке Амур, логически вытекала из первой.  Согласно его расчётам, такой маршрут, при благоприятных обстоятельствах, должен был обойтись вдвое дешевле сухопутного.  Однако, как известно, первый блин всегда получается комом.  Первые три года работы «Батрака» принесли фирме убытки около 45 тысяч рублей (Шевелёв М.Г.  Срочное  пароходное  сообщение...), а в  1878 году и сам пароход, при загадочных обстоятельствах, разбивается о скалы у берегов о-ва Сахалин (Хисамутдинов А.А.  Владивосток.  Этюды… С.111).

Все компаньоны, испугавшись трудностей, отказались от продолжения эксперимента, и только один Шевелёв по-прежнему верил в его конечный успех.  Поехав прямо в Петербург, он сумел убедить высоких правительственных чиновников в перспективности и полезности для России этого дела и добился получения государственных субсидий и привилегий на организацию срочных рейсов между Ханькоу и Николаевском-на-Амуре. (7 ноября 1879 года М.Шевелёвым был заключен контракт с правительством об организации частного пароходства по двум линиям:  Владивосток – Николаевск-на-Амуре и Владивосток – Шанхай – Ханькоу, с государственной субсидией – три рубля за каждую милю плавания.  1 апреля 1880 года им было получено разрешение на организацию пароходства по заграничной линии и линиям Татарского пролива, по 5 рейсов в год, с субсидией правительства на 10 лет в размере – 55,9 тысяч рублей. (Приморский  край.  Краткий энциклопедический  справочник.  Владивосток: Изд-тво  ДВУ., 1997.  С.552))  

Для реализации своего проекта Шевелёв создает в 1880 году собственное морское пароходство (Приморский  край… С.552) и покупает для него первый пароход «Байкал» («Байкал» - пароход водоизмещением 1000 тонн.  Закуплен зимой 1880-1881годов. Мощность двигателей - 630 л.с.  Скорость-до 10 узлов. Осадка достигала 17 футов, поэтому грузили его только на 70% для прохода через Амурский лиман. (Розенфельд С. Основатель 1-го морского пароходства //Владивосток. 1994. 7 июня)).  Под крылом государства дела фирмы сразу пошли хорошо.  Десять лет спустя  это было уже процветающее предприятие и Шевелёв расширяет свое дело покупкой ещё трех пароходов («Владимир» (водоизмещение 900тонн), «Стрелок» (285 тонн) и «Новик» кроме своих рейсов ходили между пунктами залива Петра Великого. (Розенфельд С. Основатель…)) и даже фрахтует время от времени для грузоперевозок иностранные суда (Розенфельд С.  Основатель…).  

Наиболее успешным для него оказался 1893 год, когда, создав совместно с А.М.Сибиряковым и Н.П.Макеевым «Общество Амурского пароходства и торговли», он, наконец, добился реализации своей давней мечты – единого, прямого транспортного сообщения между Ханькоу и Забайкальем водным путем.  В этом же году им был организован промысел трепанга у берегов Приморья пока ещё силами наемной артели японских рыбаков (Приморский  край… С.552).

Но это был уже едва ли не последний успех Шевелёва.  По странному стечению обстоятельств, расцвет фирмы совпал с временем царствования Александра 3-го.  Уже на следующий год после коронации его сына, Николая 2-го, разбиваются о камни два из четырех морских пароходов Шевелёва, похоронив под своими обломками сроки выполнения правительственных контрактов на перевозку грузов и пассажиров (21 июня 1897 года на камнях у мыса Гамова погиб пароход «Владимир», а в октябре, в заливе Чихачева — «Стрелок». (Розенфельд С.  Основатель…)).  Попытка частично восстановить положение покупкой парохода «Восток» ничего уже изменить не смогла.  

В 1899 году Правительство начало передачу внешних пароходных линий Обществу КВЖД (Розенфельд С.  Основатель…), успевшему к тому времени выстроить для своего, образованного годом ранее, морского пароходства, пристань во Владивостоке, с электрическим освещением, способную принимать океанские суда (Хисамутдинов А.А.  Владивосток.  Этюды… С.240,242).  В довершении всех бед, в 1901 году умирает основной компаньон М.Г.Шевелёва и главный распорядитель пароходства К.Шулынгин.  Это был последний удар.  В начале следующего 1902 года Шевелёв закрывает свою пароходную компанию (Розенфельд С.  Основатель…).

Впрочем, у него оставалось еще достаточно много доходной собственности: акции «Общества Амурского пароходства и торговли» и «Амурско-Орельской золотопромышленной компании», промысел трепангов, пять земельных участков во Владивостоке, а так же имение в бухте Кангауз (Приморский  край… С.552), где М.Г.Шевелёву принадлежали почти 400 десятин земли (РГИА ДВ Ф.702. Оп.5. Д.481. Л.5).  

Интересны обстоятельства получения им этого имения.  С ними связаны некоторые из загадок, до сих пор окружающих его имя.  Внук Михаила Григорьевича Олег Владимирович Шевелёв, например, утверждает, что дед получил эту землю в придачу к званию коммерции советника за помощь, оказанную им Правительству России в ходе переговоров с Китаем о строительстве КВЖД.  Учитывая эрудицию Шевелёва в области китаеведения, данная ситуация была вполне возможна теоретически, но дело состоит в том, что участок в бухте Кангоуза был получен им раньше заключения этого договора, еще в 1891  году (РГИА ДВ Ф.1. Оп.5. Д.655. Л.49).   
  
Версия о КВЖД, таким образом, автоматически отпадает, однако были и другие переговоры, отодвинутые позже на задний план рекламной шумихой поднятой вокруг строительства КВЖД.  В некрологе, написанном сразу после смерти Шевелёва, утверждалось, что он «участвовал в проведении границы после уступки Уссурийского края» и что «русский уполномоченный всецело положился на него во время переговоров с уполномоченным У-Да-Ченом и все делал по совету Шевелёва» (Некролог М.Г.Шевелёва...).  

Конечно же, слова «после уступки Уссурийского края» не следует понимать слишком буквально.  Как известно, Уссурийский край отошел к России по Пекинскому договору 1860 года.  Дополнительный протокол к нему, разграничивший русскую и китайскую территории был подписан 16 июня 1861 года.  Понятно, что Михаил Шевелёв, в свои 14 лет не мог принимать участие в этих переговорах.  Он тогда только начинал свое обучение в Пекине.  

Вопрос о границе в Приморье был вновь поднят во время, так называемого «Савеловского кризиса» 1885-1886 гг. (Этот русско-китайский пограничный конфликт возник по поводу неправильного основания русскоподдаными корейцами деревни «Савеловка» на китайской территории в 1875 году.  Споры вокруг нее начались в 1882 году.  В 1885 году, воспользовавшись обострением русско-английских отношений, Манчжурское Правительство Китая потребовало уточнения границы, рассчитывая, при благоприятном исходе, вернуть себе южный берег залива Посьет, и стало сосредотачивать в районе Хунчуна свои войска.  

Нормализация в сентябре 1885 года отношений с Англией позволила погасить в 1886 году и конфликт с Китаем. (Приморский  край… С.426)), который завершился подписанием русско-китайского соглашения в Хунчуне, подтвердившего нерушимость границы 1861 года.  Прямых доказательств участия Шевелёва именно в этих переговорах пока не найдено, но есть косвенные.  В частности, на них указывает упоминание в цитированном выше некрологе имени китайского представителя У-Да-Чена, поскольку его подпись стоит под текстом договора 1886 года.  Звание коммерции советника Шевелёв получил, скорее всего, в промежутке времени  между 13 марта 1883 года и 21 марта 1891 года (13 марта 1883 года, согласно переписи, в доме купца Кернера проживал Кяхтинский 1-й гильдии купец Михаил Григорьевич Шевелёв (36 лет), а 21 марта 1891года во Владивостокскую городскую управу подано заявление уже коммерции советника Шевелёва. (РГИА ДВ Ф.28. Оп.1. Д.78. Л.326)).  Никаких других переговоров с Китаем, кроме уже упомянутого, тогда не велось. 

В числе прочих земельных владений доставшихся наследникам после смерти Шевелёва значится и участок "Князевка", который получила его жена Александра Дмитриевна.  Располагался он на территории нынешнего Артема, о чем уже было достаточно сказано в пятой главе.  Когда именно оказался он в руках М.Г.Шевелёва?  Скорее всего, это могло произойти в конце 1902 или начале 1903 годов.  Статистика 1902 года ничего не сообщает о 100-десятинном частном владении Шевелёва, а факт образования  летом следующего года  деревни Шевелёвки в непосредственной близости от него ясно говорит о фамильной принадлежности этого участка.  

В данной связи возникает ещё один вопрос: Зачем опытному коммерсанту М.Г.Шевелеву понадобилось покупать  совершенно  бесперспективный участок, не имеющий выхода к морю, железной дороге или судоходной реке при отвратительном состоянии тогдашних колесных путей?  Может быть, свою роль сыграло желание поддержать старого приятеля по работе в ОИАК и, что возможно, компаньона (На эту мысль наталкивает совпадение дат банкротства мастерской Крапоткина и ликвидации компании Шевелева.  Возможно, они были связаны между собой какими-то партнерскими взаимоотношениями), князя Л.А.Крапоткина.  Однако может быть есть и другое, более свойственное деловому характеру купца Шевелёва объяснение его поступка?  

Попробуем разобраться.  Для начала спросим себя: а почему крестьяне назвали только что образованное село именно Шевелёвкой, а не каким-либо    более привычным, напоминающим родину названием, как поступали основатели большинства других Приморских селений?  Какое дело им было до живущего во Владивостоке купца, случайно получившего свой участок по соседству с их наделом земли?  Не назвали же кневичане свою деревню Орловкой только потому, что рядом находились владения фермера Михаила Орлова.  

И другой вопрос:  Почему вообще была создана деревня в такой малопригодной для ведения традиционного сельского хозяйства, узкой и лесистой долине, к тому же сильно заболоченной и засоленной в самой широкой своей части, выходящей к заливу?  То, что её жители почти с самого начала выбрали главным своим занятием рыболовство, выглядит по здешним условиям вполне естественно, но не был ли заранее спланирован для неё именно такой род деятельности?  

Не собирался ли предприимчивый бизнесмен организовать вблизи своей новой дачи рыболовецкое хозяйство, опирающееся не на японский, корейский или китайский, а на русский труд?  По крайней мере, это было бы в духе усилий, принимаемых тогда администрацией области в данной отрасли хозяйства Дальневосточного края.  Кстати, переселенческий участок «Сухая речка» был образован, как известно, в 1902 году, т.е. именно тогда, когда Шевелёв стал владельцем расположенной на его границе земли.  

Как бы там ни было, реализовать свои возможные планы Михаил Григорьевич Шевелёв не успел.  Смерть настигла его всего несколько месяцев спустя после покупки нового участка, 8 ноября 1903 года (Он умер от разрыва сердца, находясь в горячей ванне, которую ему сделали для облегчения болей связанных с болезнью рака. (Воспоминания Шевелева О.В.//Архив ПЦ РГО – ОИАК. Материалы о семье  Шевелевых)).  Долгие годы потом земля оставалась в полном запустении, вероятно до самого отъезда семьи за рубеж в 1922 году.  Теперь почти ничего не напоминает здесь о бывшем хозяине.  Да и деревня, вот уже 30 лет, как прекратила свое существование.  Лишь небольшая шашлычная у дороги, да несколько домиков вблизи неё ещё поддерживают память о Шевелёвке и знаменитой фамилии, слава которой гремела когда-то на всех Дальневосточных берегах старой России.

В.Суханов

Наверное, трудно найти в Приморье человека никогда не слышавшего этой фамилии.  Тысячи владивостокцев и уссурийцев ежедневно проходят и проезжают по улице Суханова.   Жителям и гостям столицы Приморья знаком музей Сухановых.  По всему краю разбросаны топонимы, имеющие в основе ту же фамилию.  Один из них был известен и в наших местах.  

Некоторые старожилы до сих пор помнят маленькую деревню Сухановку, располагавшуюся в нескольких сотнях метров восточнее трикотажной фабрики и растянутую редкой цепочкой домов от железнодорожной линии почти до самого ограждения Силинского оленьего парка.  Было в ней не более  15-20 домов, большинство из которых опустели уже к середине 50-х годов.  Вскоре она исчезла совсем и сегодня уже никто не знает, как и когда она появилась на свет.  Впрочем, у нас есть возможность самим попытаться выяснить этот вопрос.  

Разберемся сначала с названием деревни.  Ясно, что оно имеет фамильное происхождение, но кто этот человек, в чью честь называли когда-то улицы и поселки нашего края?  
Сразу оговоримся: таких людей было трое но все они являлись представителями одной и той же семьи.  В годы советской власти широко пропагандировалось имя только одного из них - Константина Суханова, председателя Владивостокского совета, трагически погибшего во время бело-чешского мятежа.  Все «Сухановские» названия Владивостока первоначально были связаны только с его памятью.  В тени этого, может быть действительно незаурядного человека оказались его брат Григорий, основатель хутора Сухановка на берегу Уссурийского залива, на месте которого в 30-е годы находился военный аэродром, и отец, Александр Васильевич, которому обязаны своими названиями все остальные Сухановки Приморского края.  

Поскольку ни Константин, ни Григорий к нашему району никакого отношения никогда не имели, то их отец остается наиболее вероятной кандидатурой на звание «крёстного» деревни, о которой идёт речь.

Кто же такой, этот вездесущий А.В.Суханов, оставивший так много следов на карте Приморья?  Родился он в небольшой деревушке, затерянной в глухой Прибайкальской тайге.  Дата его рождения до сих пор остается спорной.  Согласно послужному списку Суханова за 1912 год, это произошло 15.08.1863 года (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.8), однако по списку 1900 года ему было 48 лет (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.1), следовательно, появиться на свет он мог только в 1852 или 1851 году.  

Его отец, обрусевший бурятский священник, благодаря своему званию сумел пристроить сына на учёбу в Благовещенское духовное училище, которое тот благополучно закончил пять лет спустя, хотя полного курса наук там не прошел (Позднее, уже в годы службы ему пришлось выдержать испытание в познании наук в присутствии всего Приморского областного Правления по особой программе, о чем он получил свидетельство от 24 февраля  1884 года за №1645. (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.6)).  Когда именно это произошло неизвестно, но уже 12 сентября 1878 года Александр Суханов оказывается в Чите и поступает на службу мелким чиновником в Забайкальское областное Правление (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.1).  С этого момента и начинается удивительная служебная биография русского бурята Суханова, человека с поистине необыкновенной судьбой.  

Особые способности его были замечены почти сразу после поступления на службу.  Уже через пять месяцев последовало повышение в должности, а ещё через полтора года его начинают перебрасывать с одного трудного участка на другой, что само по себе является признанием высокого класса чиновника его начальством.  Вероятно, со всеми такими поручениями Суханов справлялся на отлично, поскольку 27 мая 1881 года получил из рук генерал-губернатора Восточной Сибири свою первую в жизни награду - премию в пять тысяч рублей, а ещё через год, приказом начальника Забайкальской   области – благодарность (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.2). 

Женился он на воспитаннице Читинского детского приюта Анне Васильевне Вороновой, по-видимому, не позже 1881 года, поскольку их первенец- Анна, родилась в  1882 году (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.83). 

Летом 1882 года он вынужден был надолго покинуть свою семью, отправившись к новому месту службы в  Хабаровку (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.3), являвшуюся в то время столицей Приморской области.  Положение с кадрами здесь было тогда просто отчаянным и такие люди, как Суханов шли нарасхват.  

Начав со службы секретарем Николаевского горного полицейского управления, он всего за год побывал на всех высших полицейских должностях трех Приморских округов (Николаевского, Удского и Софийского. (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.5)), а также: исполнял обязанности председателя Судебной комиссии области, возглавлял Путевую канцелярию военного губернатора во время обозрения им области в 1883 году и, в конце, получил пост управляющего одного из отделов областного Правления.  
Впрочем, карусель переводов продолжала почти безостановочно вращаться для Суханова все последующие годы его службы.  Свойственные ему безотказность, верность служебному долгу, исключительный профессионализм и неподкупность всегда высоко ценило, но, при этом, и нещадно эксплуатировало его начальство.  

В октябре 1883 года, будучи одновременно членом Судебной комиссии области, ее делопроизводителем и следователем, он получает ещё одну благодарность военного губернатора «за энергичное принятие мер к разысканию и поимке бежавших с Сахалина ссыльнокаторжных, совершивших убийство шести тунгусов, и быстрое окончание следствия по этому делу».  Для того, чтобы было понятно о какой быстроте идет речь, добавлю: между вступлением Суханова в упомянутые выше должности и получением благодарности начальства прошло всего семь дней (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.5).

Пятого января 1885 года чиновничья судьба забрасывает, наконец, Александра Суханова в Южно-Уссурийский край, где ему поручено было исполнять обязанности заседателя Посьетского участка.  Здесь, в урочище Новокиевском (Ныне — это поселок Краскино), и провел он оставшиеся два с половиной года обязательного срока службы в Приморской области, после чего вернулся назад в Читу (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.7,8).  Впрочем, это был не конец, а только начало его Приморской карьеры.  
В июле 1889 года Суханов вновь появляется здесь уже в должности пристава Посьетского участка, а всего две недели спустя, переезжает в село Никольское (Сейчас это город Уссурийск) где назначается помощником и, одновременно, исполняющим обязанности начальника Южно-Уссурийского округа, включавшего в себя, в те годы, почти всю территорию нынешнего Приморского края.  

В должности самого начальника округа он был утвержден 15 января 1890 года и занимал ее затем в течении пяти с половиной лет (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.10,11).  В годы его правления там были построены Никольские главные железнодорожные мастерские, впоследствии преобразованные в локомотивное депо, линия железной дороги, основывались новые школы, храмы, больницы, деревни.  Между прочим, именно А.В.Суханов в начале 1891 года приложил руку к образованию крестьянского селения на месте бывшей почтовой станции Угловой, а следовательно, он стоял у истоков рождения и всего нашего города Артёма.

В этот период начальство старалось не отвлекать его от своих дел.  Однако в конце 1891 года произошел случай, который заставил Приамурского генерал-губернатора вспомнить о необыкновенных способностях Суханова и срочной телеграммой вызвать его во Владивосток.  
А случилось вот что: некие злоумышленники тайно произвели подкоп под здание Владивостокского казначейства и выкрали из него казенных денег на сумму 350000 рублей.  Власти города были в панике однако все закончилось очень быстро.  
Следствие по этому делу заняло у Суханова около месяца.  Преступники были найдены, деньги — возвращены.  За этот подвиг МВД назначило А.В.Суханову постоянную пенсию из Государственного казначейства в размере 600 рублей в год, а растроганный генерал-губернатор выдал ему в качестве единовременного вознаграждения еще 19 тысяч рублей (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.12).  

Между тем, служба его шла своим чередом. 29 июня 1895 года Суханов был переведен на пост Советника 2-го отделения Приморского областного Правления во Владивосток (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.16).  Это позволило ему привезти, наконец, из Благовещенска в столицу Приморья свою семью (Жена Анна Васильевна и дети: Анна, Григорий (1884 г.р.), Павел (1886 г.р.), Ольга (1889 г.р.), Ксения (1892 г.р.), Константин (1894г.р.)).  

В октябре он был командирован к исполнению должности заведующего переселением крестьян в Южно-Уссурийскиц край, на которой оставался до конца июня следующего, 1896 года (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.17).  Надо ли напоминать читателю, что именно в начале лета этого года первопоселенцами были официально основаны села Кневичи и Кролевец.  

Сразу после этого Суханов возглавляет 2-е отделение (Это отделение Приморского областного Правления ведало всеми хозяйственными делами в области), а с 1 января следующего года становится ещё и старшим советником Приморского Правления (РГИА ДВ Ф.702.  Оп.1. Д.1282. Л.18), - этого своеобразного Правительства при военном губернаторе области.  Как бы в нагрузку, высочайшим приказом, он получает полгода спустя должность почетного Мирового судьи Владивостокского окружного суда и, почти одновременно, становится членом областного по опекунским делам Присутствия при том же суде.  

Процесс расширения круга обязанностей А.В.Суханова продолжался и в последующие годы.  Летом 1889 года (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.10) на него было впервые возложено исполнение дел вице-губернатора (Должность вице-губернатора была учреждена императорским указом 17 июля 1883 года для непосредственного управления работой Приморского областного Правления с подчинением его военному губернатору области), которое с перерывами будет повторяться ежегодно вплоть до отставки Суханова в 1916 году.  Кроме того, в 1903, 1904, 1905 и 1908 годах он периодически замещал и самого военного губернатора области.

Говорят, незаменимых людей нет.  Однако вся история жизни А.В.Суханова убедительно опровергает эту расхожую истину.  Он действительно был незаменим.  Даже будучи обремененным своими и без того многочисленными государственными и общественными обязанностями (Помимо перечисленных, это еще обязанности члена Приморского по промысловому налогу Присутствия (с мая 1899 года), члена комиссии по пересмотру законоположения касающегося инородцев (с ноября  1899 года), члена попечительского совета Владивостокской женской гимназии (с ноября  1902 года), члена комиссии по разработке вопросов об открытии училищ для детей переселенцев (с августа 1909 года), действительного члена ОИАК (с 1895 года). (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282.)), он, по приказу военного губернатора, вновь и вновь отправлялся в командировки на места во всех случаях, требующих учета крупных денежных средств либо особо точного выполнения казенных работ.  Причина понятна: Во все времена российская бюрократическая система испытывала хронический дефицит на умных, трезво мыслящих  и, в то же время, честных людей.  

Порой, даже работу военных чиновников А.В.Суханову приходилось выполнять самому.  Вот что писал по этому поводу военный губернатор области Приамурскому генерал-губернатору летом 1914 года (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.139):  «Во время мобилизации войск в боксерское  восстание (Восстание в Китае (1899-1901 гг.) против засилья «иноземцев» происходившее под руководством членов тайного общества «ихэтуань» (отряды справедливости и мира).  Название «боксерское» получило в европейской прессе.  В его подавлении принимали участие и российские войска), ... в отсутствие в распоряжении губернатора области Чичагова военного адъютанта из офицеров Генерального штаба — полковника Манакина, Суханову пришлось вести все дела по мобилизации и организации вольных дружин (Добровольческие военные формирования , созданные для защиты Приморья от нападений японцев и хунхузов в период военных действий  1900-1901  и  1904 - 1905 гг., из отставных военных и гражданских лиц) в области.  

В минувшую войну с Японией Суханову на своих плечах пришлось вынести всю тяжесть дела по мобилизации войск в области и по всем делам военного времени, при отсутствии вице- губернатора   Омельяновича-Павленко и непременного члена Гауффе в то время в шестимесячном отпуску и при отсутствии в то же время особых лиц из военных чинов в распоряжении военного губернатора и, наконец, что все работы по введению в 1909 году воинской повинности в Приморской области произведены под непосредственным руководством     Суханова….  Это и выполнение 1-го призыва новобранцев прошло весьма удачно...».  

А заканчивалось это послание тоже довольно символично: «...Ходатайствую о назначении его на должность непременного члена областного по воинской повинности Присутствия.»  К тому времени, фактически уже с марта, Суханов выполнял эти новые обязанности ведя, по приказу того же губернатора, делопроизводство этого самого Присутствия (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.188).

Впрочем, нельзя сказать, что высшее руководство не ценило заслуг Суханова. За годы своей беспорочной службы он дослужился до звания статского советника, получил немало орденов, медалей, благодарностей и других поощрений.  Ему удалось добиться максимально возможных для людей его происхождения успехов по службе.  

Оставалось сделать только один шаг - получить следующее звание действительного статского советника, а  вместе с ним и потомственное дворянство для себя и своих детей, но именно его то он сделать так и не успел.  Помешал собственный сын Константин.  Еще в университете (К.А.Суханов учился на естественном отделении физико-математического факультета Петербургского университета с 1911 по 1916 год.  (Приморский  край… С.461)) увлёкшись марксизмом, он, вернувшись во Владивосток, организовал здесь социал-демократический кружок и вскоре был арестован охранкой.  

Когда об этом стало известно, отец, в силу своего положения, вынужден был сразу же подать в отставку со всех  своих  постов.   Это произошло 31 октября 1916 года (РГИА ДВ Ф.702. Оп.1. Д.1282. Л.191).  Впрочем, без дела он всё равно не остался. Вскоре А.В.Суханов стал редактором журнала «Приморский хозяин», по привычке совмещая эту работу с руководством деятельностью Приморского общества сельских хозяев и приведением в порядок своих многолетних заметок о поездках по Приамурскому краю.  

Стремление к покою вообще никогда не было свойственно характеру этого человека.  Даже смерть свою он встретил в дороге, сорвавшись на повозке, вместе с испугавшейся чего-то лошадью под откос петлявшей по крутому склону тропы.  Эта трагедия произошла где-то в окрестностях Шкотово, недалеко от хутора одного из его сыновей Григория, куда старик Суханов ездил на крестины (Воспоминания  А.Г. Суханова. Архив ИКМА) своего недавно родившегося внука и тезки Александра летом 1921 года (А.В.Суханов погиб в середине июля  1921  года.  Внук, Александр Григорьевич, родился в июне.   Он - участник Великой Отечественной войны.  Был стрелком-радистом дальнего бомбардировщика.  В последние годы работает преподавателем Политехнического института. (Воспоминания  А.Г. Суханова. Архив ИКМА)).

Но, вернемся к Сухановке.  Когда же, все-таки, возникло это селение?  В метрических книгах Шкотовской церкви имеется запись, сделанная 11 августа 1922 года по поводу крещения Ольги, дочери «гражданина деревни  Сухановки Кневичанской волости Завертанного Василия Федоровича».  Это самое раннее упоминание данного селения в документах.  Оно позволяет существенно сузить временные рамки наших поисков.  

На карте 1917 года Сухановка ещё не значится.  В период ожесточенных битв гражданской войны 1918-1919 гг., когда вся административная система управления краем была полностью парализована, образование новой деревни здесь выглядит слишком маловероятным.  Остается относительно спокойный период эсеро-меньшевистского и Меркуловского правления 1920-1922 годов.  Очевидно, именно в эти годы и была создана Сухановка.  

Но тогда возникает ещё один вопрос:  Почему основатели деревни назвали ее в честь А.В.Суханова?  Вряд ли малограмотные крестьяне знали, а тем более могли оценить по достоинству его заслуги и таланты.  

Ответить на этот вопрос нам помогут воспоминания внука Александра Васильевича Александра Григорьевича Суханова, того самого крёстника его из 1921 года.  Он утверждает, что и в Посьетском районе, и в Уссурийской долине, то есть там, где зафиксированы основные «Сухановские» топонимы, существовали дачи А.В.Суханова, куда он изредка наезжал в своих дальних поездках по вверенному ему краю.  

Была такая дача, по его словам, и в районе нынешнего Артема, где-то неподалеку от трикотажной фабрики.  Как мы помним, именно там и располагалась позднее деревня Сухановка.  Сразу после революции дача была заброшена, а со смертью А.В.Суханова постепенно и вовсе забыта почти всеми его детьми.  Лишь старшая дочь Анна (Анна в 1898 году вышла замуж за таможенного чиновника, потомственного польского дворянина Леонида Николаевича Левицкого.  В Артем семья Левицких переселилась из Шкотово в 1930 году. (Воспоминания   А.Г. Суханова…)), поселившаяся позже в Артеме, посещала иногда украдкой хорошо знакомый ей бывший участок отца.  

Если взять за основу данную версию (а другой просто нет), то деревня Сухановка возникла на месте бывшей дачи А.В.Суханова.  Произойти это могло лишь в том случае, если бы земля не принадлежала последнему по праву собственности, а находилась в его арендном владении.  Тогда, после смерти владельца, земля автоматически возвращалась бы государству, которое вправе было затем передать её в надел вновь образованному сельскому обществу.  Поскольку ни карта 1917 года, ни более ранние карты, ведомости и списки не фиксируют частного земельного владения  в этом месте, то наиболее вероятной датой рождения Сухановки можно считать время смерти Александра Васильевича Суханова - июль 1921 года.

Этим, впрочем, не исчерпывается вклад Сухановых в историю нашего города.  Двадцать лет спустя, уже внуки Александра Васильевича будут с оружием в руках защищать Родину на фронтах Великой Отечественной войны.  Некоторые из них погибнут на полях сражений (В октябре 1941 года сгорел в танке под Можайском Святослав Григорьевич Суханов.  Там же погиб весь его батальон, пытаясь задержать продвижение к Москве немецких бронеколонн.   (Воспоминания  А.Г. Суханова…)).  

Один из тех, кто вернулся живым - наш земляк Георгий Леонидович Левицкий, станет полным кавалером ордена Славы - самой высокой после звезды героя солдатской награды минувшей войны.  Его мать, Анна  Александровна Суханова, будет депутатом Артёмовского городского Совета и, являясь членом постоянной депутатской комиссии здравоохранения, сделает немало для решения проблемы помощи детям-сиротам - жертвам последней большой войны (Газета «Шахтер». г.Артем. 1949. 14 авг.).  Сегодня в Артёме живут и работают уже её внуки и  правнуки , - далекие потомки Александра Васильевича Суханова, одного из героев удивительно интересной эпохи первоначального освоения нашего большого и прекрасного края.

Источник